Благодарности:
Описанные в романе события происходят в сердце вселенной “StarCraft”, которая не существовала бы без тяжкого труда талантливых дизайнеров, художников и программистов компании “Blizzard Entertainment”.
Посвящается поклонникам игры "StarCraft", в частности моим сослуживцам, потратившим уйму времени, направляя атаки стай зерглингов
Джефф Грабб
Antebellum(1)
В темной комнате ярким пятном выделяется фигура человека в изодранном плаще. Нет, он не освещен прожекторами. Он сам состоит из потоков света, которые струятся, извиваются, складываясь в объемное изображение. Человек говорит в темноту, не ведая, есть ли хоть кто-то за пределами этого сияния. Его это мало заботит. В левой руке сигарета, от нее тянется призрачный дымок. Этот человек — осколок прошлого, застывший в свете, играющем для невидимых зрителей.
— Вы знаете меня, — произносит сияющая фигура после затяжки. — Вы видели мое лицо по Сети Новостей Вселенной, вы читали статьи, подписанные мной. Некоторые из них даже написал я сам. Другие… скажем, у меня талантливые редакторы. — Человек устало пожимает плечами…
В записи говорящий напоминает маленький манекен, однако очевидно, что в реальной жизни он имеет нормальные рост и пропорции, ну разве что излишне худощав. Его плечи опущены — то ли от усталости, то ли под грузом прожитых лет. Темно-русые волосы перемежаются седыми прядями и собраны в хвост, прикрывая изрядную лысину. Лицо чуть более изможденное, чем обычно бывает у репортеров, но все еще узнаваемое. Спокойное, хорошо знакомое человечеству, обживающему космос, лицо.
Самое необычное в этом лице — глаза. Их взгляд так пронзителен, что даже запись передает ощущение, будто он проникает в самые потаенные уголки душ зрителей. В этом и состоял главный талант этого человека: чувствовать свою аудиторию, даже находясь на расстоянии световых лет.
Мужчина вновь затягивается сигаретой, и его голова тонет в клубах дыма.
— Вы, наверное, слышали официальные сообщения о падении Конфедерации Людей и о великом зарождении империи, называемой Терранским Доминионом. Вы также, возможно, слышали рассказы о появлении чужих, об ордах зергов и о божественных протоссах. О битвах в системе Сара и о падении Тарзониса. Вам знакомы эти репортажи. Как я уже говорил, некоторые из них подписаны моим именем. Часть из них даже правдива.
В темноте за пределами светового кольца кто-то беспокойно ерзает. Голографический проектор выпускает лишь случайный всполох, непослушные фотоны, но публика на миг погружается в тайну. Где-то позади окутанных тьмой зрителей раздается звук капающей воды.
— Итак, вы читали мои репортажи и верили им. Но сейчас я здесь, чтобы сказать вам, что большинство из них были выхолощены властями. Ложь, большая и маленькая. Ложь, приведшая нас к нынешнему печальному положению, которое таковым и останется, если мы не выясним, что же произошло на самом деле. Что случилось на Чау Сара, Map Сара, Антиге Прайм и в самом Тарзонисе. Что случилось со мной, моими друзьями и врагами, конечно же.
Человек делает паузу, оглядывается вокруг, его всевидящие глаза смотрят прямо в души зрителей.
— Я — Майкл Дэниел Либерти(2). Репортер. Считайте это моим самым главным, возможно, последним репортажем. Считайте это моим манифестом. Считайте это чем угодно. Я здесь лишь затем, чтобы рассказать, как все было на самом деле. Я здесь, чтобы установить истину. Я здесь, чтобы поведать правду.
Глава 1.
Насильная вербовка(3)
До войны все было по-другому. Черт подери! Вспоминая те времена, видишь, что мы просто проживали день за днем, делали свою работу, подписывали чеки и заставляли страдать своих ближних. Мы не предполагали, что может случиться беда. Мы были жирными и счастливыми, как черви, копошащиеся в падали. Бывали единичные вспышки насилия — восстания, революции, произвол колониальных правительств, — что предполагало необходимость содержать вооруженные силы, но это не могло реально угрожать тому образу жизни, к которому мы привыкли. Да, оглядываясь назад, мы понимаем, что были зажравшимися и наглыми.
И если бы даже вдруг началась настоящая война, это была бы проблема военных. Проблема морской пехоты. Не наша.
Манифест Либерти
Город раскинулся под ногами Майка, словно опрокинутое ведро с рыжими тараканами. С головокружительной высоты офиса Хэнди Андерсона Майк мог даже разглядеть горизонт между зданиями. Город простирался вдаль, на краю мира превращаясь в рваную, зазубренную линию.
Город Тарзонис на планете Тарзонис. Самый важный город на самой важной планете Конфедерации Людей. Город такой великий, что его имя повторялось дважды. Город такой огромный, что население его пригородов превышало население некоторых планет. Яркий огонь цивилизации, преемник Земли, ныне затерянной в истории и мифах былых поколений.
Спящий дракон. И Майк Либерти не рискнул бы дернуть его за хвост.
— Отойди от края, Майки, — произнес Андерсон. Главный редактор надежно укрылся за своим столом, стоявшим так далеко от панорамного окна, как это только было возможно.
Нотки беспокойства в его голосе доставили Майку Либерти удовольствие.
— Не волнуйся, — ответил Майк. — Я не собираюсь прыгать, — добавил он, сдерживая улыбку.
Майк (впрочем, как и остальные журналисты) знал, что главный редактор страдает акрофобией(4), однако не может отказаться от стратосферного вида из офиса. Поэтому в тех редких случаях, когда Либерти вызывали в кабинет босса, он всегда становился возле окна. Большую часть времени Майк и остальные рабочие лошадки новостного бизнеса трудились ниже, на четвертом уровне, или в студиях вещания в подвальных этажах.
— Твой прыжок меня не волнует, — заявил Андерсон. — С прыжком я могу справиться. Он бы решил множество моих проблем, да еще и дал заголовок завтрашнему изданию. Меня больше беспокоят снайперы, которые могут снять тебя с соседнего здания.
Либерти повернулся к боссу:
— Кровавые пятна, от которых потом так трудно отмыть ковер?
— Не только, — с улыбкой ответил Андерсон. — Еще и новое стекло придется вставлять.
Либерти бросил последний взгляд на копошащийся внизу муравейник и вернулся к мягким креслам перед столом. Андерсон старался выглядеть невозмутимым, но Майк услышал долгий, медленный выдох, раздавшийся, как только он отошел от окна.
Майк Либерти устроился в одном из кресел Андерсона. Они производили впечатление обычных, но были сконструированы таким образом, что проседали на один-два дюйма(5), когда кто-то садился в них. Это позволяло лысеющему главному редактору с его огромными бровями выглядеть более внушительно. Майк знал об этом, а потому не был впечатлен.
— Так в чем проблема? — спросил репортер, кладя ноги на стол.
— Сигару, Майки? — Андерсон указал на коробку из тикового дерева.
Майк ненавидел, когда его называли Майки. Он потянулся к карману рубашки, где обычно лежала пачка сигарет.
— Нет, спасибо. Пытаюсь бросить.
— Они из-за джаандаранского эмбарго, — соблазнял Андерсон. — Скручены на бедрах девушек с кожей цвета корицы.
Майк поднял руки и широко улыбнулся. Все знали, что Андерсон слишком скуп, чтобы покупать что-то приличное, а потому держал дрянные сигары, сделанные в какой-нибудь подпольной лавочке. Но улыбка должна была выглядеть искренней.
— В чем проблема? — повторил Майк.
— Ты действительно хорошо поработал в этот раз, — вздохнул Андерсон. — Я говорю о твоей серии репортажей о строительных взятках в новом муниципальном управлении.
— Хороший материал. Думаю, серия должна наделать шума в некоторых кругах.
— Они уже напуганы, — ответил Андерсон. Он положил подбородок на грудь. Эта поза обычно предваряла дурные вести. Андерсон освоил ее на курсах менеджеров, но выглядел при этом как голубь в брачный период.
«Дерьмо, — подумал Майк. — Он собирается отказаться от репортажей».
Будто прочтя его мысли, Андерсон произнес:
— Не беспокойся, мы собираемся выпустить и оставшуюся часть. Это отлично сработанный материал, документально подтвержденный, и вообще лучшее из всего — это правда. Но ты должен знать, что заставил некоторых людей почувствовать себя неуютно.
Майк мысленно пробежался по циклу репортажей. Он был одним из лучших, настоящая классика, включающая мелкого преступника, пойманного в неподходящем месте (общественный парк) в неподходящее время (после полуночи) с неподходящими материалами (среднерадиоактивными строительными отходами проекта муниципального управления). Преступник охотно назвал имя человека, пославшего его в этот полуночный вояж. Он также с удовольствием поведал Майку и о некоторых других делишках, касающихся нового управления, да и многое другое. Майк получил вместо одной истории целый цикл о взяточничестве и коррупции, который зрители Сети Новостей Вселенной проглотили с жадностью.
Майк мысленно перебрал всех незначительных политиков, мелких бандитов и членов Городского совета Тарзониса, попавших в его разоблачительные репортажи, снимая одного за другим с роли подозреваемого. Любая из этих августейших особ желала бы пристрелить его, но этого было недостаточно, чтобы заставить Хэнди Андерсона занервничать.
От главного редактора не укрылась задумчивость Майка, и он добавил:
— Ты заставил некоторых могущественных, многоуважаемых людей почувствовать себя очень неуютно.
Майк удивленно поднял брови. Андерсон говорил об одной из правящих семей, самой могущественной силе Конфедерации на протяжении почти всей истории ее существования, начиная с тех дней, когда первые колониальные корабли (о черт, тюремные корабли!) приземлились и/или потерпели крушение на различных планетах сектора. Похоже, в этих репортажах он задел крупную шишку или кого-то, настолько близкого к одной из семей, что заставил многоуважаемых старичков понервничать.
Майк решил пересмотреть свои записи, чтобы понять, на какую мозоль он мог наступить. Возможно, чья-то кузина, или паршивая овца, или вообще откровенная взятка. Бог его знает, какими делами негласно занимались старые семьи все эти годы. Если он задел одного из них…
У Майка аж дух захватило от подобной перспективы.
Тем временем Хэнди Андерсон поднялся, вышел из-за стола и оперся о ближайший к Майку угол. (Еще одна поза с лекций по менеджменту, догадался Майк. Однажды Андерсон поручил ему сделать очерк об этих курсах.)
— Майк, я хочу, чтобы ты знал: ты ступил на опасную тропу.
«О господи, он назвал меня Майком, — подумал Либерти. — Сейчас он будет печально смотреть в окно, изображая, будто мучится над принятием важного решения».
— Я привык к «опасным тропам», босс, — произнес он вслух.
— Я знаю, знаю. Только я беспокоюсь о тебе. О твоих источниках. О твоих друзьях. Твоих сослуживцах…
— Только не говори о моих начальниках.
— …Обо всех, кто может сильно огорчиться, если с тобой что-нибудь случится.
— Особенно если они будут находиться рядом в этот момент, — уточнил репортер.
Андерсон пожал плечами и печально посмотрел в окно. Майк понял: то, что напугало Андерсона, много страшнее его боязни высоты. А ведь у этого человека (если офисная молва не врет — а она не врет) в подвале была потайная комната с компроматом на большинство отцов города.
Пауза явно затянулась. Наконец Майк не выдержал. Он вежливо кашлянул и спросил:
— Хорошо, у тебя есть идеи, как с этим справиться?
Хэнди Андерсон кивнул:
— Я хочу напечатать цикл. Это хорошая работа.
— Но ты не хочешь, чтобы я был поблизости, когда следующая часть этой истории взбудоражит улицы.
— Я думаю о твоей безопасности, Майки, это…
— Опасная тропа, — закончил Майк.
— Я уже слышал. «Здесь могут водиться драконы!»(6) Возможно, пора в длительный отпуск? Может, домик в горах?
— Я скорее имел в виду специальное задание.
«Конечно, — подумал Майк. — В этом случае у меня не будет возможности выяснить, кому я наступил на хвост. И даст им достаточно времени, чтобы замести следы».
— В другую часть империи Сети Новостей Вселенной? — Майк произнес это с широкой улыбкой, одновременно представляя, в какой захолустной колонии ему придется писать свои репортажи.
— Скорее странствующий репортер, — подначил Андерсон.
— Как далеко странствующий? — Улыбка Майка вдруг стала жесткой, лицо будто заострилось. — Нужно ли мне будет покидать пределы планеты?
— Ну, наверное, это лучше, чем быть убитым на планете. Прости, плохая шутка. Ответ: да. Я уверен, что тебе следует покинуть планету.
— Давай выкладывай. В какой чертовой дыре ты хочешь меня спрятать?
— Я думаю о морской пехоте Конфедерации. В качестве военного репортера, конечно.
— Что?!
— Естественно, это будет временное назначение, — продолжил редактор.
— У тебя что, крыша поехала?!
— Что-то типа «наши бойцы в космосе», сражающиеся с повстанцами, угрожающими нашей великой Конфедерации. Ходят слухи, что Арктурус Менгск получает все большую поддержку в пограничных мирах. Все может круто измениться в любой момент.
— Морская пехота? — пробормотал Майк. — Морская пехота Конфедерации — это самое большое сборище преступников во всей Вселенной, за исключением Городского совета Тарзониса.
— Майк, пожалуйста! У нас у каждого есть немного преступной крови. Черт побери! Все планеты Конфедерации были основаны сосланными преступниками!
— Да, но большинство людей считает, что мы это переросли. А морская пехота все еще оставляет данный пункт основным требованием к новобранцам. Да знаешь ли ты, скольким из них промыли мозги?
— Неврально ресоциализировали, — поправил Андерсон. — На сегодняшний день не более чем пятидесяти процентам в подразделении. В некоторых местах и того меньше. И чаще всего применяются неразрушающие методы. Возможно, ты и не заметишь.
— Да. А вдобавок их так накачивают стимуляторами, что они спокойно прирежут собственного дедушку, поступи такая команда.
— Отличный пример всеобщего заблуждения, которое ты и должен развеять, — парировал Андерсон. В его голосе звучало неподдельное негодование.
— Слушай, большинство политиков, с которыми я встречался, были чокнутыми от природы. Пехотинцы и так придурки, а после этого вообще теряют головы. Нет. Вариант с морской пехотой отпадает.
— Это могло бы дать несколько неплохих сюжетов. Возможно, ты бы наладил полезные контакты.
— Нет.
— Репортеры с опытом работы в армии имеют некоторые преимущества, — добавил главный редактор. — Ты получишь зеленый гриф на своем деле, а это имеет вес среди уважаемых семей Тарзониса. Иногда даже служит индульгенцией.
— Извини. Не интересует.
— Я выделю тебе колонку.
Наступила пауза. Наконец Майк поинтересовался:
— Насколько большую колонку?
— На полную полосу или пять минут в эфире. От твоего имени, конечно же.
— Регулярно?
— Ты присылаешь материал, я его вставляю.
Снова пауза.
— Какая при этом будет прибавка?
Андерсон назвал сумму, и Майк кивнул:
— Впечатляет.
— Не мелочовка, — согласился главный редактор.
— Я немного староват, чтобы скакать по планетам.
— Это не слишком опасно. А если вдруг начнется заваруха — пойдут боевые. Автоматически.
— Пятьдесят процентов с вправленными мозгами? — спросил Майк.
— Если не меньше.
Подумав немного, Майк согласился:
— Ладно, это звучит как вызов.
— А ты как раз тот самый человек, который может его принять.
— И это не должно быть хуже, чем игра в прятки с Городским советом Тарзониса. — Майк задумался. Он чувствовал, что все больше склоняется к тому, чтобы принять это предложение.
— Я тоже так думаю, — согласился редактор.
— И если это поможет Сети… — Да, Майк понимал, что балансирует на краю бездны.
— Ты будешь путеводной звездой для всех нас, — с чувством произнес Андерсон. — Хорошо оплачиваемой путеводной звездой. Размахивай флагом, собирай свои истории, катайся повсюду на боевом крейсере, играй в карты. И не беспокойся о нас, оставшихся за твоей спиной в этом офисе.
— Приятное назначение?
— Наиприятнейшее. У меня есть некоторое влияние, ты же знаешь. Мой собственный давний зеленый гриф. Три месяца работы максимум. И всю оставшуюся жизнь пожинаешь плоды.
Повисла пауза, такая же длинная, как каньон, растянувшийся за окном.
— Хорошо, — согласился Майк. — Я сделаю это.
— Великолепно! — Андерсон потянулся к коробке с сигарами, затем передумал и протянул руку Майку. — Ты не пожалеешь.
— Почему мне кажется, что я уже жалею? — пробормотал Майкл Либерти, пожимая мясистую, потную руку.
Глава 2.
Приятное назначение
Служба в армии для непосвященных — это вереница серых, скучных будней, изредка прерываемых экстремальными ситуациями, сопряженными с риском для жизни и угрозой рассудку. Просмотрев старые пленки, я выяснил, что так было всегда. Лучшие солдаты — это те, что могут мгновенно вскакивать с постели, немедленно реагировать и точно целиться.
К сожалению, ничего этого не умеет военная разведка, которая командует этими солдатами.
Манифест Либерти
— Мистер Либерти? — произнес молодой женский голос. — Капитан хотел бы поговорить с вами.
Майк Либерти, репортер СНВ, получивший назначение в элитное подразделение «Альфа» морской пехоты Конфедерации, с трудом приоткрыл один глаз и обнаружил широко улыбающуюся девушку рядом со своей койкой.
Он только что вернулся после ночной игры в карты и был уверен, что молоденькая лейтенант-пехотинец специально дожидалась, пока он уляжется, прежде чем ворваться в его жилище.
Репортер тяжело вздохнул и поинтересовался:
— Полковник Дюк(7) ожидает меня прямо сейчас?
— Нет, сэр, — ответила убийца, покачав головой для большей убедительности. — Он просил явиться в любое удобное вам время.
— Хорошо, — пробормотал Майк, садясь на кровати и пытаясь проснуться окончательно.
Приглашение полковника Дюка «в любое удобное вам время» обычно значило «в ближайшие десять минут, черт побери!». Майк потянулся за сигаретами и, только запустив руку в пустой карман рубашки, вспомнил, что выкинул их.
— Чертова привычка, — пробормотал он себе под нос. — Мне нужно принять душ. Кофе тоже бы не помешал, — добавил он, теперь уже обращаясь к лейтенанту.
Лейтенант Эмили Джейсон Своллоу(8), личный помощник Либерти, его нянька, связь с военными начальниками, а заодно и их же шпион, выждала ровно столько, чтобы убедиться в серьезном намерении Майка встать, а затем чеканным шагом прошествовала на кухню. Майк широко зевнул, отметил, что спал всего минут пять, чертыхнулся, разделся и забрался в звуковой очиститель.
Звуковой очиститель военной модификации, естественно. А это значило, что по конструкции он был подобен тем агрегатам, которые под высоким давлением срывают мясо с костей на скотобойнях. За последние три месяца Майк сумел привыкнуть к нему.
За последние три месяца Майкл Либерти привык ко многому…
Хэнди Андерсон говорил правду. Назначение было превосходным или, как минимум, настолько превосходным, насколько таковым вообще может быть назначение в армию. «Норад-II» был первоклассным кораблем класса «Бегемот»: весь покрытый неосталью и лазерными орудийными башнями, он соответствовал самому легендарному военному подразделению Конфедерации — «Альфа».
Главной задачей подразделения «Альфа» была охота за повстанцами, в особенности за «Сынами Корала», революционной группировкой под командованием кровожадного террориста Арктуруса Менгска. К сожалению, «Сыны» никогда не были там, где их ждали, и элитный экипаж «Норад-II» коротал время, размахивая флагом (синий диагональный крест, заполненный белыми звездами на красном фоне, — память о легенде старой Земли) и призывая к порядку местные колониальные правительства.
В итоге самым тяжелым делом для Майка оказались борьба со скукой и поиск достаточного количества материала для заполнения собственной колонки. Флагомахательная пропаганда дала тему для нескольких первых очерков, но из-за дефицита реальных событий и достижений Майк должен был найти что-то еще. В первую очередь о полковнике Эдмунде Дюке, разумеется. Кое-какие интересные публике подробности из жизни экипажа, прекрасно справляющегося со своими обязанностями. Небольшой материал о тяжелом труде неврально ресоциализированных, который Андерсон зарезал (чтобы не шокировать общественность, как объяснил Хэнди). Местный колорит различных планет. Вполне достаточно, чтобы напомнить всем (в том числе и Хэнди Андерсону), что он все еще жив и ожидает регулярных поступлений на свой счет.
Затем была большая статья в двух частях о чудесах боевых крейсеров класса «Бегемот», из которой военные цензоры вырезали примерно десятую часть, в целом сократив текст на несколько абзацев. «Военная тайна», — объяснили ему.
«Будто „Сыны Корала“ еще не знают, чем мы располагаем», — подумал Майк, натянув трусы и осматривая комнату в поисках не слишком помятых рубашки и брюк. В шкафу висело новое одеяние для путешествий, прощальный подарок ребят со студии. Это был длинный плащ, в котором Майк становился похож на выходца с Дикого Запада. Видимо, сослуживцы решили, что раз уж он собирается в турне по межпланетным захолустьям, то и выглядеть должен подобающим образом.
Наконец он натянул брюки какого-то неопределенного вида. Точно по сигналу, Своллоу появилась с кофейником и чашкой. Пока Майк застегивал рубашку, она налила кофе.
Напиток относился к военному типу «А» — свежеприготовленный и обжигающий, он вполне годился для поливания крестьян, атакующих фамильный замок. Кофе был еще одним атрибутом, к которому Майк уже привык.
Конечно, он также привык и к трем квадратным метрам для проживания, достаточному времени для написания своих статей и различной степени уединенности. Как и к постоянно меняющемуся набору партнеров по покеру, каждый из которых был молод, не знал, как потратить свой заработок, и не умел блефовать, когда от этого зависела его жизнь.
Он даже сумел привыкнуть к лейтенанту Своллоу, несмотря на ее хронический идиотский оптимизм, так раздражавший его поначалу. Конечно, он ожидал чего-то в этом роде: какого-нибудь военного атташе, который пыхтел бы у него над плечом, когда он пишет, и следил бы, чтобы Майк не натворил глупостей, например не забросил свою ручку в генераторы подпространственного поля. Но лейтенант Эмили Своллоу будто вышла из обучающего фильма. Из крайне оптимистичного фильма, типа тех, что показывают мамам и папам, отправляя их сыновей и дочерей на военную службу за пять звездных систем. Да и вообще складывалось впечатление, что именно лейтенант Эмили Своллоу создавала эти самые фильмы.
Маленькая, изящная и с постоянной улыбкой на лице. Казалось, она готова выполнить любое указание Майка со всей серьезностью, даже когда оба знали о его почти полной бесполезности. Она не имела недостатков, за исключением сигарет, которые она время от времени выкуривала, улыбаясь и виновато пожимая плечами. Кроме того, когда он решил написать о ней, она отчаянно воспротивилась. Большая часть экипажа давала ему материал, рассказывая о своей жизни дома, однако лейтенант Своллоу вместо этого лишь перестала улыбаться и провела ладонью вдоль лица, будто откидывая длинные волосы, которых там уже не было.
Именно тогда Майк заметил маленькую накладку у нее за ухом, отметину неразрушающей невральной ресоциализации, о которой упоминал Андерсон. Да, ей промыли мозги, и весьма неплохо. Никто не смог бы быть настолько бойким без электрохимической лоботомии.
Больше Майк не поднимал эту тему, однако подкупил одного из компьютерных техников, получив взамен временный доступ к личным делам (это стоило ему двух пачек сигарет, припрятанных на черный день, но в это время он как раз пытался бросить, так что лучше было использовать сигареты для оплаты, чем для потребления). Он разузнал, что до принудительного зачисления в морскую пехоту юная Эмили Своллоу имела крайне интересное хобби: она знакомилась с молодыми мужчинами в барах, приводила их к себе домой, связывала и при помощи узкого ножа снимала кожу и мясо с костей.
Большинство людей смутились бы, узнав такое, но Майкл Либерти нашел это утешительным. Убийца десяти молодых людей на Хальционе была намного более понятна, чем улыбающаяся, преданная женщина, будто сошедшая с рекламных плакатов для рекрутов. Сейчас, шагая за ней по коридору «Норада-II» на мостик, Майк пытался представить, как лейтенант Своллоу ощущает свое насильственное перерождение. Он решил, что она не задумывается об этом, а, узнав ее ближе, Майк решил не публиковать результаты.
На огромном с виду «Норад-II» были на удивление узкие коридоры, о необходимости которых, похоже, вспомнили лишь после того, как впихнули в корабль все посадочные приспособления, кают-компании, орудийные системы, жилые отсеки, компьютеры и прочее. Приходилось вжиматься в стену, чтобы разминуться со встречными. Майк обратил внимание на большие стрелки, нарисованные на полу, которым лейтенант Своллоу следовала во время тревоги, когда солдаты находились в полном боевом облачении. Майк также заметил, что некоторые коридоры были еще уже и явно не предназначались для прохода людей в механизированных боевых скафандрах.
Они миновали несколько крупных отсеков, где техники уже извлекли провода и кабели. Ходил слух, что «Норад-II» будет полностью отремонтирован, а его боевая машина усилена орудием класса «Ямато». Огромное наружное орудие должно было стать эффектным дополнением и к без того впечатляющему арсеналу: лазерные батареи, космические истребители класса «фантом» и, судя по всему, даже ядерное оружие.
Вообще-то Майк предполагал, что полковник Дюк вызвал его именно для того, чтобы сообщить, что «Норад-II» отправляется в док для ремонта, а потому ему, Майклу Либерти, следует отбыть следующим челноком обратно на Тарзонис. Ради таких новостей можно было и пообщаться с этим ископаемым.
Когда они взошли на мостик, он пересмотрел свое мнение, заметив направленный на него, злой взгляд Дюка. К слову, Дюк никогда не был рад представителям прессы, но в этот раз его взгляд был враждебнее обычного.
— Мистер Либерти, доставлен по вашему приказу, сэр, — отрапортовала лейтенант Своллоу, отсалютовав так же четко, как демонстрируется в учебных фильмах для новобранцев.
Полковник, одетый в коричневую командную форму, молча указал корявым пальцем в сторону дежурного помещения. Лейтенант Своллоу проводила Майка туда, а затем вернулась к делам, которыми занималась, когда не следила за Майком.
Беспокойство Майка усилилось, когда он рассмотрел предмет, напоминающий человеческую фигуру, который висел на стене в дежурном помещении. Это был механизированный боевой скафандр, но не один из стандартных СМС-300, а командирский скафандр, снабженный переносной коммуникационной системой. Скафандр полковника Дюка, начищенный и смазанный, готовый принять в себя великого человека.
Майк уже не был настолько уверен, что они собираются отправиться на установку орудия «Ямато». Большинство морских пехотинцев держали свои скафандры при себе и тренировались так же часто, как ели. Либерти ухитрился избежать этой повинности, потому что был признан «легкой мишенью» и не получил допуска к тяжелым скафандрам. Тем не менее, ему было забавно наблюдать, как новобранцы, пошатываясь, передвигаются по узким коридорам в полном боевом облачении.
Но полковничий скафандр, недавно начищенный и готовый, несомненно, сулил большие неприятности.
Скафандр был монументален, своим величием он подавлял находящийся в помещении персонал. Майку казалось, что он прекрасно подходит своему хозяину. Полковник Дюк напоминал Майку огромного седого вожака стаи горилл, которые скакали по небоскребам и сбивали примитивные самолеты на старой Земле. Он умел внушить страх своим подчиненным и добиться их безоговорочного повиновения.
Майку было известно, что Дюк принадлежал к одной из старых семей, исконных предводителей колоний сектора Копрулу. Но, должно быть, он допустил какой-то промах на пути к генеральским звездам. Майк недоумевал, что же могло помешать продвижению Дюка по службе, и, наконец, решил, что это, должно быть, какое-то грязное и глубоко захороненное в военных архивах Конфедерации дело. Он размышлял, во что может вылиться получение этой информации и не располагает ли ею Хэнди Андерсон в своем наисекретнейшем подвале.
Дверь отъехала в сторону, и широким шагом вошел полковник Дюк, подобный бронированному роботу «голиаф», при одном виде которого пехотинцы обращались в бегство. Его взгляд был мрачнее обычного. Он жестом показал Майку, чтобы он не вставал (Майк, в общем-то, и не собирался), обошел свой широкий стол и сел. Положив локти на отполированную столешницу, он сцепил пальцы перед собой.
— Я полагаю, Либерти, вы приятно провели с нами время? — спросил он. Говорил он размеренно, с расстановкой, что являлось характерным для представителей старых семей Конфедерации.
Майк, не ожидавший разговора о пустяках, пробормотал что-то похожее на согласие.
— Боюсь, дальше будет по-другому, — произнес полковник. — Первоначально планировалось, что нас сменит «Теодор Дж. Бильбо», а мы станем в док не позднее чем через две недели. Но события теперь опережают нас.
Майк промолчал. За многие годы он посетил достаточное количество совещаний, в том числе и невоенных, чтобы уяснить, что не следует прерывать собеседника, пока у тебя нет ценных мыслей.
— Мы изменяем курс и движемся в систему Сара. Я боюсь, это в закрытых районах, на самой границе с неизученной частью космоса. У Конфедерации там два колониальных мира — Map Сара и Чау Сара. Это будет длительное патрулирование, выходящее за пределы наших первоначальных инструкций.
Майк молча кивнул. Полковник крайне медленно приближался к сути, напоминая собаку с костью в горле, когда ее и проглотить трудно, но и выплюнуть не легче. Майкл ждал.
— Я должен напомнить вам, что, как представитель прессы, направленный в подразделение «Альфа», вы подпадаете под действие армейского устава Конфедерации в отношении того, что составляет ваши обязанности и как вам их следует исполнять.
— Да, сэр, — ответил Майк со всей возможной серьезностью, дабы показать, что ему не наплевать на армейский устав.
— И это касается как вашего текущего назначения, так и любых событий, которые могут случиться за время вашего пребывания здесь. — Дюк наклонил голову в ожидании ответа.
— Да, сэр, — отчеканил Майк, выделив каждое слово, чтобы подчеркнуть свое понимание.
Во время очередной паузы Майк ощутил дрожание корабля. Да, «Норад-II» вибрировал теперь несколько по-иному — немного сильнее, как-то лихорадочно. Его готовили ко входу в подпространство. А может быть, и к бою?
В этот момент Майк пожалел, что пропускал тренировки в боевых скафандрах.
Полковник Эдмунд Дюк, эта собака с костью в горле, произнес:
— Ты знаешь нашу историю.
Это было скорее утверждение, чем вопрос. Майк поморгал, колеблясь с ответом. И выдавил из себя только:
— Сэр?
— Как мы пришли в сектор и обосновались в нем. Присвоили его себе, — подсказал полковник.
— На борту спальных кораблей, супертранспортников, — ответил Майк, вспомнив занятия в детстве. — «Наглфар», «Арго», «Саренго» и «Риган». Экипажи состояли из преступников и изгнанников со старой Земли. Они потерпели крушение в нескольких пригодных для жизни мирах.
— Они нашли три таких мира, сразу же. И еще несколько рядом, либо земного типа, либо достаточно близких для использования в военных целях. Но жизни там не обнаружили.
— Прошу меня извинить, полковник, но на всех трех первых планетах было достаточно местной жизни. Кроме того, большинство колоний и пограничных миров имели собственные экосистемы. Терраформирование часто, но не всегда уничтожает местные жизненные формы.
Полковник отмахнулся от комментариев:
— Но там не было ничего разумнее обычной дворняги. Несколько крупных насекомых, которых приручили на Умойте, и множество прочей мелочи, что была уничтожена во время заселения мира. Но ничего разумного.
Майк кивнул:
— Разумная жизнь всегда была одной из тайн Вселенной. Мы открывали один мир за другим, но не находили ничего, что указывало бы на существование разума, подобного нашему.
— До сих пор, — добавил полковник. — И ты будешь первым сетевым репортером на месте происшествия.
Майк оживился, услышав это.
— Существует множество загадочных сооружений на разных планетах, которые указывают на возможность существования разумной жизни в какой-то период. Еще существуют легенды космических дальнобойщиков, повествующие о странном свете и кораблях-призраках.
— Это не свет в небе и не древние руины. Это живые доказательства внеземной деятельности. Того, что мы здесь не одни.
Дюк дал ему переварить услышанное и криво ухмыльнулся. Это не сделало его привлекательнее. Где-то внутри корабля переключился рубильник, и громадные двигатели загудели.
Майк погладил подбородок и спросил:
— Что нам известно на данный момент? Был там посланник, представитель? Или это случайное открытие? Мы обнаружили колонию или же там непосредственное посольство?
Полковник хохотнул:
— Мистер Либерти, позвольте мне пояснить. Мы вступили в контакт с чужой нечеловеческой цивилизацией. Контакт заключается в том, что они испарили колонию на Чау Сара. Они спалили ее до основания, а потом и землю под ней. Сейчас мы направляемся туда, но нам неизвестно, остался ли там противник. И вы будете первым сетевым репортером на месте происшествия, — повторил полковник. — Мои поздравления, сынок.
Майк почему-то не почувствовал радости от оказанной ему чести.
Глава 3.
Система Сара
Первый контакт с иной разумной расой, и они взрывают планету. Жуткая визитная карточка.
Взрыв планеты — сейчас в этом нет ничего нового. Господи, мы, люди, сами проделали это не так давно!
На планете Корал IV началась революция. Жителей не устраивали продажность и коррупция, бывшие неотъемлемой частью Конфедерации. Они попытались бунтовать. Вначале Конфедерация применила «мягкий» метод: она уничтожила лидеров восстания руками киллеров, так называемых призраков, снабженных личными маскировочными средствами. К удивлению властей, эта мера лишь еще больше разозлила жителей Корала и привела к разгоранию мятежа. После этого Конфедерация избрала жесткую линию.
Мы нанесли по Коралу IV ядерный удар с орбиты ракетами класса «Апокалипсис». Примерно тысячью. Несколько идиотов на Тарзонисе, имевшие все полномочия, нажали кнопки, и тридцать пять миллионов людей превратились в газ, а их дома остались лишь в памяти.
Естественно, затем властями была представлена официальная версия случившегося, в которой объявлялось, что мятежники с Корала планировали уничтожить Конфедерацию, а потому расправа с населением планеты была вынужденной мерой. К несчастью, доказательства абсурдности этого обвинения находились на планете, покрытой черным спекшимся стеклом.
Я думаю, вот что по-настоящему напугало военных при уничтожении Чау Сара: существует еще кто-то, такой же безумный, как и мы сами.
И этот кто-то даже превзошел нас в этом отношении.
Манифест Либерти
Пока корабль двигался в подпространстве, Майк сосредоточился на изучении общедоступных компьютерных материалов по системе Сара. Это была вполне обычная система на окраине постоянно расширяющейся сферы влияния Конфедерации.
Система была обнаружена одним изыскателем перед Войной Гильдий, Конфедерация прибрала ее к рукам, когда превзошла в космосе своего процветающего соперника. Согласно корабельным архивам, система являлась домом парочки развивающихся колониальных миров. От дюжины подобных систем ее отличало лишь наличие целых двух пригодных для жизни миров вместо обычного одного.
Чау Сара была меньшей и более удаленной планетой, но при этом имела более крупную колонию. По традиции Конфедерации она была основана как тюремное поселение, и большинство ее (теперь уже бывших) жителей продолжали отбывать срок. Население планеты Map Сара состояло из своеобразной смеси бывших изыскателей и солдат, а, кроме того, представителей нескольких религиозных культов, не согласных с ограниченной терпимостью Тарзониса к иным вероисповеданиям. Обе планеты имели богатые возможности для разработки полезных ископаемых, однако Конфедерация, естественно, имела свои планы на эти ресурсы. У местных был небогатый выбор: либо работать на Конфедерацию, либо отправляться в новые пограничные миры.
Майк просмотрел текущие отчеты СНВ. Имелось немного данных о прекращении связи с системой Сара, но большинство репортажей было посвящено последнему террористическому акту «Сынов Корала» (ядовитый газ в общественном комплексе на Гайи) и столкновению нескольких монорельсовых поездов на Мойре.
Майк составил короткое резюме, подводящее итог его беседе с полковником Дюком, отметив для себя, что теперь все его репортажи будут проходить строжайшую военную цензуру. Это означало, что его репортаж будет проверяться до отправки с корабля, а также повторно, перед выходом в эфир. Попутно Хэнди Андерсон будет жаловаться на военную цензуру и отплясывать в своем офисе при виде сенсационного материала.
«Если мне повезет, — подумал Майк, — он будет вытанцовывать достаточно близко от своего проклятого окна».
Майк подготовил второй репортаж, зашифрованный с помощью криптопрограммы, и записал его на мини-диск. Его он никуда отправлять не собирался, однако если с ними что-нибудь случится и их тела будут обнаружены — благодаря этой штуке можно будет восстановить ход событий. Своего рода зловещая страховка.
Как только он закончил второй репортаж, большая тень заслонила свет.
Майк поднял глаза и увидел лейтенанта Своллоу, которая сейчас была на фут(9) выше и на несколько сот фунтов(10) тяжелее. Она облачилась в боевой скафандр, ее природная сила была повышена сервомоторами и механизмами. И когда ей придется вступить в бой, в зажим на боку будет вставлена гауссова винтовка С-14, так называемый прокалыватель. Стекло шлема было поднято, и лицо ее выражало радостное возбуждение. Сейчас она походила на обычную девушку в ожидании своего первого танца на студенческом балу.
— Сэр? Скоро мы выйдем из подпространства. Полковник желает видеть вас на мостике как можно скорее. — Передав приглашение, лейтенант тут же исчезла.
«Значит, прямо сейчас, черт побери», — подумал Майк и вышел вслед за Своллоу.
Коридоры не стали шире, но теперь из-за огромного количества громоздких скафандров движение по ним регулировалось огромными стрелками на полу. На нескольких развилках Своллоу пропускала других членов экипажа, и Майк внезапно почувствовал себя малышом среди старшеклассников.
— Я обязательно должен раздобыть себе такой скафандр, — заявил он.
— Я не подозревала, что вы проходили тренировку в механизированных боевых скафандрах CMC, сэр, — ответила Своллоу.
— Я читал инструкцию.
— Этого маловато для защиты в кризисной ситуации, сэр. Конечно, если что-то случится, я буду обязана убедиться в вашей безопасности.
— Я вам доверяю. — Майк улыбнулся в спину Своллоу, на случай если там находится камера, направленная на него.
Корабль задрожал, проходя через измерения, и двигатели переключились из подпространственного режима. Они прибыли в пространство системы Сара.
Мостик был залит красным светом, подчеркнутым линией зеленых мониторов на нижней палубе. Полковник Дюк, облаченный в боевую броню, выглядел как горилла при дворе короля Артура. Умная горилла в железной кольчуге. Его окружала группа видеоэкранов, на каждом из которых красовался оператор, передающий полковнику данные.
— Мистер Либерти доставлен по вашему приказу, сэр, — произнесла Своллоу, четко отсалютовав, несмотря на тяжелую броню.
— Полковник, — обратился Майк.
Дюк, не отрывая взгляда от главного экрана, сообщил:
— Мы приближаемся к Чау Сара.
Поначалу Майк решил, что главный экран неисправен. Они двигались к Чау Сара с ночной стороны. Огромный диск крайнего мира системы Сара был подобен грязному радужному пятну света на маслянистой воде.
И только тут до Майка дошло, что он видит поверхность Чау Сара. Она переливалась всеми цветами, в нескольких местах выделяясь пятнами ярко-оранжевого оттенка.
— Как… — Майк моргнул, — как это сделали?
— Первый контакт, Либерти, — ответил полковник. — Первый контакт самого экегремального рода. Что со сканированием?
Один из техников отрапортовал:
— Нет никаких показаний о наличии жизни. Большая часть поверхности была расплавлена и стерилизована. Похоже, эта зона глубиной от двадцати до пятидесяти футов.
— Поселения? — спросил Майк.
Техник продолжил:
— Оранжевые пятна, по-видимому, являются прорывами магмы в планетарной коре. Они располагаются на месте известных поселений. — Он запнулся. — Плюс еще как минимум дюжина других мест.
Майк посмотрел на вихрящуюся, смертоносную радугу на экране. Солнце появилось из-за горизонта, и в его свете мир не стал выглядеть лучше. Лишь несколько темных туч, тонких, как вороньи перья, тянулись в направлении солнечной стороны.
— Кроме того, восемьдесят процентов атмосферы было потеряно во время атаки, — добавил техник.
— На орбите есть что-нибудь? — спросил Дюк, нависавший бронированной глыбой над остальными.
— Данные обрабатываются, — ответил техник. И добавил, получив результат: — Нет. Ничего нашего. А также и ничего другого. Возможно, что-то удастся обнаружить при большей области сканирования.
— Увеличьте зону сканирования, — приказал Дюк. — Я хочу знать, есть ли там хоть что-нибудь. Наше или их.
— Обрабатываем… Обнаружены обломки. Вероятнее всего — наши. Для подтверждения необходимо отправить спасательную команду.
— Почему они это сделали? — спросил Майк, но ему никто не ответил. Техники в облегченных боевых скафандрах обрабатывали сообщения с дисплеев, орудуя руками в латных рукавицах, а бесчисленные головы на экранах одновременно докладывали что-то полковнику Дюку.
Майк задал вопрос, на который он надеялся получить ответ:
— Как это сделали? Ядерными ракетами?
Дюк вынырнул из нескончаемого потока информации и взглянул на репортера.
— Ядерное оружие оставляет почерневшее стекло и горящие леса. На Корале и то сохранилось несколько нетронутых зон. Чау Сара в некоторых местах была выжжена до жидкого ядра.
Даже бомбы класса «Апокалипсис» не могут натворить такого.
— Это, — Дюк указал на экран, — сделала чужая раса, протоссы. Как я уже говорил, они выскочили из ниоткуда настолько близко от планеты, как нам не стоит даже и пытаться. Огромные корабли, целая стая. Настигли несколько транспортников и кораблей-мусорщиков, да и спалили их прямо в небе. Потом они обстреляли чем-то планету и стерилизовали ее, будто сварили яйцо всмятку. А затем снова исчезли. Map Сара сейчас по другую сторону от солнца, и население в панике, потому что они могут оказаться следующими.
— Протоссы… — Майк покачал головой, обдумывая услышанное. Что-то здесь было не так. Он посмотрел на дисплей техника, показывающий глубокие радарные дыры на месте пробоин в планетарной коре.
— У вас достаточно данных для репортажа, мистер Либерти, — произнес Дюк. — В обозримом будущем мы останемся на позиции на случай появления другого противника. В любом из своих репортажей вы можете отметить, что в ближайшие дни к нам присоединятся корабли «Джексон V» и «Хью Лонг».
Техник коснулся уха, а затем доложил:
— Сэр, мы имеем аномальные данные.
— Расположение? — рявкнул полковник, отворачиваясь от Либерти.
— Зет-2, квадрант пять, на расстоянии в одну астрономическую единицу. Множество аномалий.
— Пеленг?
— Обрабатываем… — После непродолжительной паузы техник растерянно проговорил: — Направляются на Map Сара, сэр.
Дюк кивнул:
— Приготовиться к перехвату аномалий. Запустить истребители, как только они окажутся в пределах досягаемости.
— Вы спятили? — вскричал Майк, от возмущения забыв о вежливости.
Дюк повернулся к репортеру:
— Надеюсь, сынок, это риторический вопрос?
— Но мы здесь одни…
— Мы — единственный корабль между ними и Map Сара и обязаны их перехватить.
Майк чуть было не произнес вслух: «Тебе-то хорошо, на тебе бронированный боевой скафандр», но вовремя остановился. То, что способно пройти сквозь планетарную кору, не может быть остановлено даже несколькими слоями боевых скафандров.
Майк тяжело вздохнул и покрепче ухватился за поручень, будто надеясь, что это поможет при ударе.
— Появились визуальные данные, — произнес техник. — Вывожу на экран.
Главный экран вспыхнул, показывая светляков на фоне ночного неба. Они выглядели даже красиво во тьме. А потом Майк понял, что их были сотни и что это были лишь главные корабли. Меньшие мошки танцевали вокруг.
— Мы достаточно близко для запуска «фантомов»? — спросил полковник.
— Будем через две минуты, — ответил техник.
— Сразу же запускайте.
Майк перевел дыхание и решил, что, когда все будет позади, обязательно запишется на тренировки в боевых скафандрах.
Даже издалека корабли протоссов были хорошо различимы. Самые крупные имели цилиндрическую форму и напоминали блестящие цеппелины. Они были окружены подобием стаи мотыльков, и Майк предположил, что это, должно быть, их истребители, аналоги «фантомов» А-17, которые сейчас находились в ангарах, ожидая сближения для атаки. Золотистые корабли танцевали меж более крупных кораблей-носителей, мерцая, будто звезды.
Затем Майк заметил, что один из больших носителей исчез. Вспышка света, еле заметное свечение, и его не стало. В следующее мгновение еще один вспыхнул и пропал.
— Сэр, — произнес техник, — аномальные данные исчезают.
— Маскировочная технология? — спросил полковник.
Майк уточнил:
— Такого уровня?
— Обрабатываем… — Затянувшаяся пауза. — Нет. Выглядит так, будто они окружают себя какой-то формой подпространственного поля. Они отступают.
Майк заметил, что все больше кораблей вспыхивают и пропадают. Огромные носители со своими выводками мелких кораблей, небольшие золотистые — все исчезли, будто призраки с приходом рассвета.
«Призраки, которые могут спалить планету до жидкого ядра», — подумал Майк.
Полковник позволил себе улыбнуться:
— Хорошо. Похоже, они боятся нас. Всем постам отбой, но не расслабляться, возможно, это ловушка.
Майк покачал головой:
— Это лишено смысла. Они запросто могут поджарить планету. С чего бы им бояться нас?
— Вполне понятно, — ответил полковник. — Они истощены. У них нет достаточных сил, что бы вступить с нами в бой.
— У нас один корабль. — Майк покачал головой. — А у них — тьма-тьмущая.
— Они опасаются возможных подкреплений.
— Нет, нет. Что-то здесь не то. Это лишено смысла.
— Не ищите логики, мистер. Сейчас мы имеем дело не с людьми, — парировал Дюк, нахмурившись. — Посмотрите на их огневую мощь.
— Именно! Эти протоссы превосходят нас числом и огневой мощью, а мы заставили их отступить? Что они здесь делают?
— Мистер Либерти, на сегодня вопросов достаточно. — Полковник явно злился, но Майк продолжал упорствовать:
— Нет, что-то здесь не так. Взгляните на отчеты о разрушениях. — Майк указал на один из мониторов. — Они поджарили целую планету, но некоторые места значительно глубже остальных. Каждый крупный человеческий город, да, но посмотрите. — Майк ткнул в колонку данных. — Они нанесли удар по зонам на другой стороне планеты, крайне далеко от любого зарегистрированного человеческого поселения. Я знаю. Я проверил архивы.
— Я сказал — достаточно, мистер. Нас больше должны беспокоить протоссы, а не то, насколько эффективно они выбирают цели.
И тут Майка осенило.
— А откуда вообще взялось название «протоссы», полковник? Это мы придумали или они сами себя так называют?
— Мистер Либерти! — Лицо полковника налилось кровью.
— И если это самоназвание, то как мы узнали его? Не могли же мы знать его заранее… Или они послали нам предупреждение, перед тем как напасть? — Журналист говорил все громче, словно лицемерный кандидат на дополнительном туре окружных выборов.
— Лейтенант Своллоу! — прорычал полковник.
— Да, сэр? — откликнулась мисс Совершенство.
— Уберите мистера Либерти с мостика. Сейчас же!
Майк обеими руками уцепился за перила. Закованная в металл рука обхватила его поперек туловища. Майк уже кричал во весь голос:
— Проклятие! Дюк, вы знаете больше, чем говорите. Это ужасно воняет.
— Я сказал — сейчас же, лейтенант! — рявкнул Дюк.
— Сюда, сэр, — произнесла Своллоу, отдирая Майка от перил и поднимая репортера в воздух. Со своим трофеем в руках она направилась к лифту.
Последнее, что он услышал, перед тем как дверь закрылась, был приказ полковника Дюка об установке связи с колониальным магистратом на Map Сара.
Глава 4.
Высадка на Map Сара
В любой войне есть промежуток между первым ударом и вторым. Это миг затишья, почти безмятежное время, когда люди только начинают осознавать, что же произошло. В этот миг всем кажется, будто они знают, что последует дальше. Одни готовятся к бегству. Другие — к тому, чтобы нанести ответный удар. Но никто не трогается с места. Еще нет.
Это совершенный момент, время, когда мяч находится в высшей точке броска. Событие произошло, и в один замерший миг все движется, но все в покое.
И тут появляется множество болванов, которые не могут оставить все как есть. И мяч начинает падать, наносится второй удар, и мы ныряем в водоворот.
Манифест Либерти
Майклу Либерти было запрещено покидать свои апартаменты до завершения операции на Map Сара. Лейтенант Своллоу или один из ее неврально ресоциализированных товарищей стояли на страже у его комнаты следующие два дня. Затем в сопровождении конвоя Майка довели до посадочной шлюпки и отправили на прекрасную планету Map Сара.
Теперь, день спустя, он находился в бильярдной для прессы и вытягивал у местных репортеров собранную ими за многие годы информацию в ожидании внятных разъяснений со стороны властей предержащих.
Но, увы… Официальные доклады представляли собой дежурные тексты, в которых не было ничего нового. В них говорилось о внезапности нападения, Дюк и экипаж «Норада-II» провозглашались героями, смело встретившими врага, а также утверждалось, что лишь постоянная бдительность Конфедерации способна защитить Map Сара. Протоссы (до сих пор оставалось загадкой, откуда появилось это название) изображались трусами, сбежавшими при первых же признаках грядущего боя. Хрупкая, хотя и впечатляющая конструкция наполненных огненными разрядами кораблей вроде бы подтверждала данное утверждение: они исчезли, потому что боялись поражения.
Но это была хоть какая-то версия, и пехотинцы придерживались именно ее. А если кто-либо из завсегдатаев бильярдной отклонялся от официальной версии, его репортажи внезапно пропадали во время передачи. Это удерживало большинство местных на «правильном» пути. Всем им выдали пропуска со штрих-кодами, которые необходимо было предъявлять по первому требованию. Майк знал, что эти пропуска используются также и для отслеживания, где находится тот или иной репортер.
Охотники за новостями знали о случившемся с Либерти на борту «Норада-II», однако никто пока не пытался использовать эту информацию в своих репортажах.
Во внешнем мире действовала строгая планетарная изоляция. Формально — меры по защите населения (как утверждал официальный пресс-релиз), ставшие эффективным военным низвержением местного правительства. Население планеты согнали в концентрационные пункты якобы для упрощения эвакуации. Нигде не сообщалось, откуда появятся эвакуационные корабли и есть ли график отбытия. Тем временем город патрулировался усиленными нарядами морских пехотинцев, что крайне нервировало оставшихся жителей.
В отсутствие информации, томясь от безделья, репортеры часами просиживали в большом кафе напротив Гранд-отеля, играли в карты, ожидали следующего похожего на новости официального пресс-релиза и высказывали безумные предположения. Бездельничающий с ними Майк, облаченный в свой плащ, был больше похож на местного жителя, чем кто-либо другой.
— Парень, я не думаю, что чужаки вообще существуют, — заявил Рурк между раздачами в покер. Рурк был здоровым рыжеволосым парнем с грубым шрамом, пересекавшим лоб. — Я думаю, «Сыны Корала» наконец-то создали достаточное количество техники, чтобы отомстить за уничтожение своей родины.
— Прикуси язык, — ответил Мэггс, наглый стреляный воробей из одного местного еженедельника. — Даже шутки о «Коралах» достаточно, чтобы получить пулю.
— У тебя есть своя теория? — парировал Рурк.
— Они люди, но люди не нашего типа, — произнес старый репортер. — Они со старой Земли. Полагаю, пока о нас не было ни слуху ни духу, у них совсем поехала крыша на почве идеи генетической чистоты, так что теперь они являются лишь клонами. И нынче эти клоны пришли за нами, дабы очистить остатки расы.
Рурк кивнул:
— Мне уже приходилось слышать подобное. А вот Тадеуш из «Пост» считает, будто они роботы и какая-то их программа не разрешает им защищать самих себя. Поэтому-то они и смылись, как только «Норад-II» взял их на прицел.
— Ты не прав, — заявил Мюррей, внештатный корреспондент одной из религиозных сетей. — Они — ангелы, пришел Судный день.
Рурк с Мэггсом иронически хмыкнули, а затем Рурк повернулся к Майку:
— А ты, Либерти? Как ты думаешь, кто они?
— Я могу говорить лишь о том, что видел, — ответил Майк. — А я видел, что, кем бы они ни были, они растопили поверхность соседней планеты. И они могут оказаться здесь быстрее, чем Конфедерация сумеет отреагировать. Ну а мы — в самом эпицентре, играем в карты.
На миг воцарилась тишина, и даже «святой» Мюррей притих. Но вот Рурк тяжело вздохнул и произнес:
— Вы, парни с Тарзониса, отлично умеете испоганить хорошую вечеринку. Ты участвуешь в следующей раздаче или нет?
Вдруг Майк приподнялся, пристально глядя на дорогу. Мюррей и Рурк тоже повернулись в креслах, но увидели лишь группу пехотинцев на улице; часть из них была в боевых скафандрах, а другая — в обычной форме.
— Быстрее, Рурк. Дай мне свои удостоверения.
Рыжий громила вцепился в висящие на шее жетоны, будто от них зависела его жизнь:
— Никогда!
— Ладно, тогда предлагаю обменять их на мои. — Майк снял свои жетоны, выданные морской пехотой.
— Это еще зачем? — спросил Рурк, тем не менее, уже снимая цепочку через голову.
— Ты — местная пресса, — ответил Майк. — Они выпустят тебя за кордон во внутренние районы.
— Да, но, что бы я ни написал, это все равно пойдет через цензуру, — запротестовал громила, передавая жетоны. — Отсюда ничего не выпустят.
— Да, но я сойду с ума, если и дальше буду торчать здесь. Дай заодно и пачку сигарет.
— Я думал, парень, ты завязал, — удивился Рурк.
— Давай же!
Майк запихнул сигареты в карман рубашки и выбежал из кафе, прежде чем брошенные им жетоны репортера перестали прыгать по столу.
— Они там все сумасшедшие, на Тарзонисе, — заметил Рурк.
— Ты будешь трепаться или сдавать? — спросил Мэггс.
— Лейтенант Своллоу! — крикнул Майк, на бегу накидывая жетоны Рурка на шею. Позади оседали облачка пыли, поднятые его ботинками.
Лейтенант обернулась и улыбнулась ему:
— Мистер Либерти, приятно снова видеть вас. — Ее улыбка была теплой, однако Майк не мог с уверенностью сказать, была ли она искренней или всего лишь результатом перепрограммирования.
Боевую броню она сняла, но обычная форма защитного цвета все еще была на ней. А это значило, что сейчас она находится не на служебном задании, и потому мало вероятно, что за Своллоу ведется наблюдение. Тем не менее, на одном боку у нее висел небольшой автомат, а на другом — устрашающего вида боевой нож.
Майк подошел и вытащил из кармана пачку с сигаретами. Своллоу виновато улыбнулась и достала одну.
— Я думала, вы уже завершили свое дело, — сказала она.
Майк пожал плечами:
— Я думал, вы тоже.
Майк вспомнил, что у него нет спичек, но Своллоу протянула зажигалку. Крошечный лазерный лучик поджег кончик сигареты.
Лейтенант сделала долгую затяжку, затем произнесла:
— Сожалею о том, что произошло на корабле. Служба.
Майк снова пожал плечами:
— А моя работа — задавать подчас некорректные вопросы. Обязанность. Синяки уже зажили. Вы заняты?
— В данный момент — нет. Проблемы, сэр?
— Мне нужна машина и водитель, чтобы добраться до внутренних районов. — Майк произнес это как обычную просьбу. Будто попросил сигарету.
Лицо Своллоу на миг омрачилось.
— Вам разрешат выехать за кордон? Ничего личного, сэр, но я думала, полковник собирался лично пнуть вас в зад, чтобы отправить на Тарзонис после того инцидента на мостике.
— Время лечит любые раны, — сказал Майк, вытягивая жетоны Рурка. — Они немного удлинят мой поводок. Всего лишь небольшой материал об обстановке: поговорить с потенциальными беженцами.
— Эвакуируемыми, сэр, — поправила Своллоу.
— Мой вариант точнее. Нужно разузнать об отважных людях с Map Сара, об их поведении перед лицом угрозы из космоса. Поможете мне пошастать по округе?
— Ну, сейчас я не на работе, сэр… — Своллоу заколебалась, и Майк потрогал пачку с сигаретами. — Я не вижу в этом ничего плохого. Но вы уверены, что полковник одобрит это?
Майк лучезарно улыбнулся:
— Если не выйдет, мы развернемся на первом же пропускном пункте, и я представлю вас моим карточным партнерам в кафе.
Лейтенант Своллоу сумела раздобыть транспорт: широкий «джип» с открывающимся верхом. Документы Рурка позволили им миновать контрольный пункт: уставшие полицейские провели картой через считывающее устройство и получили зеленый свет для «местного репортера». Похоже, полномочия не обязывали их сильно беспокоиться о людях, выезжающих во внутренние районы, особенно о тех, кого сопровождали военные. Казалось, полицейских намного больше беспокоят люди, возвращающиеся обратно.
Map Сара всегда была лишь обитаемым захолустьем по сравнению с ранее богатыми джунглями ее сестры по материнской орбите. Ее небо было пыльно-оранжевым, а большая часть земель представляла собой либо хорошо высушенную грязь, либо жалкие кустарники. Ирригация сделала часть этой пустыни цветущей, но, как только они выехали за пределы города, Майк смог увидеть поля, пришедшие в упадок из-за отсутствия воды. Поливальные краны стояли, будто одинокие чучела посреди темных посевов.
Такие посевы требуют постоянного внимания, отметил Майк в записной книжке, и перемещение населения для них столь же губительно, как и нападение из космоса. Заброшенность этих земель являлась убедительным доказательством того, что конфедераты ожидают возвращения протоссов.
Первый сборный пункт для беженцев (извините, эвакуируемых) им попался в полдень. Это был палаточный городок, возведенный на одном из полей; за всем комплексом наблюдал один-единственный робот «голиаф». Очередной уставший полицейский даже не попытался целиком выслушать историю Майка, прежде чем просканировать карту. Решив, что перед ним местный, он пропустил его без вопросов.
Своллоу припарковала «джип» в шаге от «голиафа».
— Позвольте, я поговорю с беж… эвакуируемыми наедине, — попросил Майк.
— Сэр, я все еще отвечаю за вашу безопасность, — ответила Своллоу.
— Ладно, тогда наблюдайте с безопасного расстояния. Люди обычно не очень разговорчивы, когда рядом стоит кто-то из конфедератов в полной экипировке.
Лицо Своллоу помрачнело, и Майк добавил:
— Конечно, все, что я получу, сначала пройдет через ваших людей. И лишь потом будет отослано.
Похоже, это ее достаточно успокоило, и она оставалась возле «джипа», пока Майк погружался в местный колорит.
Эвакуационную станцию построили всего несколько дней назад, но ее службы уже не справлялись с огромным количеством людей. По-видимому, она была создана для размещения и снабжения не более сотни семей. А сейчас здесь находилось пять сотен. Непомещающихся людей уже погрузили в квадратные автобусы для транспортировки в другие, более удаленные точки. Вокруг границы лагеря громоздился мусор, возле цистерн с очищенной водой стояли очереди.
Лишившись своих владений, беженцы только сейчас начинали приходить в себя от потрясения. Многих насильно вытянули из домов, разрешив забрать только то, что они могли унести в руках. В итоге ненужные и сентиментальные вещи были оставлены или обменены на еду и теплые постельные принадлежности. Теперь, когда суматоха улеглась, у этих людей было время оценить обстановку и найти виновных.
И совсем неудивительно, что чаще других виновными называли конфедератов. Ведь только они со своими «голиафами» и одетыми в броню пехотинцами постоянно сновали на виду. Протоссы же, напротив, оставались лишь слухами, единственным доказательством их существования были сообщения самих конфедератов.
Map Сара находилась по другую сторону от солнца, поэтому ее жители мало знали о том световом шоу, что уничтожило планету-соседку.
Майк записал все о бедственном положении эвакуируемых и выслушал жалобы. Среди них были истории о разлучении с родными, оставленных драгоценностях, о фермах и домах, отобранных силами конфедератов. И всякие другие обиды, малые и большие, которые беженцы затаили против вооруженных сил, заменивших всю гражданскую власть. Местный магистрат сам стал беженцем, направив одну из групп на другой сборочный пункт. Никто не осмеливался перечить конфедератам, но беженцы были достаточно разгневаны, чтобы излить все свои жалобы репортеру.
Но даже за обвинениями и грубыми высказываниями отчетливо проглядывал страх. В первую очередь страх перед силами конфедератов, но также и страх от сознания того, что человечество не одиноко в космосе. Жители планеты Map Сара видели сообщения об уничтожении Чау Сара, и они опасались, что подобное может случиться у них. Тревога витала над лагерем. Каждый испытывал огромное желание оказаться в любом другом месте, только не здесь.
Но за время блуждания среди толп выселенных людей Майк обнаружил и кое-что еще. За неожиданным известием о протоссах следовала целая череда загадочных наблюдений. Сообщали об огнях в небе и незнакомых созданиях на земле. Находили убитый и изуродованный скот. Стоит добавить к этому и общее мнение, будто конфедераты собирают население за пределами некоторых областей, потому что знают что-то, о чем людям не говорят.
Рассказы о чужаках и неизвестных инопланетных животных появлялись снова и снова. На самом деле лично их никто не видел. «Очевидцем» всегда был какой-нибудь приятель друга родственника из другого лагеря. Больше рассказывали о пучеглазых чудовищах, чем о существах в сияющих кораблях, но, если кто-то и видел корабли протоссов, военные вмиг пресекали подобные истории.
Примерно через два часа (и после последней сигареты Рурка) Майк вернулся к «джипу», под завязку нагруженный информацией.
Лейтенант Своллоу стояла там же, где он ее и покинул, возле места водителя, в полной боевой готовности.
— Информации — выше крыши, — заявил репортер. — Спасибо за возможность выбраться сюда. Мы можем ехать.
Своллоу не двинулась. Напротив, она пристально смотрела куда-то.
— Лейтенант Своллоу?
— Сэр, — ответила она, — я заметила кое-что любопытное. Могу я поделиться этим с вами?
— И что это такое?
— Вы видите вон ту женщину, рыжеволосую, в темной одежде?
Майк посмотрел в указанном направлении. Там стояла молодая женщина, одетая в темные камуфляжные штаны, темную рубашку и жилет с множеством карманов. Ярко-рыжие волосы были собраны на затылке в хвост. Похоже, она принадлежала к военным, хотя Майк и не видел таких подразделений раньше. Возможно, из планетарной милиции или другого полицейского подразделения. Местные называли своих представителей закона маршалами, однако женщина на них не очень-то походила. Лишь сейчас Майк осознал, что с момента высадки морских пехотинцев он не видел ни одного представителя местной полиции, и предположил, что их просто засосало в поток всеобщей эвакуации.
— Ну? — буркнул он.
— Она выглядит подозрительно, сэр.
— Что она делает?
— То же, что делали и вы. Разговаривает с людьми.
— Да, это действительно подозрительно. Не стоит ли нам подойти и поговорить с ней?
Рыжеволосая закончила беседовать с пожилым мужчиной и двинулась через лагерь. Своллоу быстрым шагом направилась к ней, таща за собой Майка.
Когда они приблизились, Майк заметил в женщине еще одну любопытную деталь: ее одежда была значительно меньше покрыта пылью, чем у остальных беженцев. Да и сама она выглядела менее замученной.
— Прошу прощения, мэм, — заговорила Своллоу.
Рыжеволосая споткнулась на полушаге и обернулась.
— Я могу чем-то помочь? — спросила она.
Она слегка щурила свои нефритово-зеленые глаза, а рот, отметил Майк, был чуточку великоват для ее лица.
— У нас к вам несколько вопросов, — вызывающе произнесла лейтенант, и Майку такое начало разговора не понравилось.
Женщина насторожилась и уточнила:
— И кто собирается задавать эти вопросы? — В этот момент от нее явственно повеяло холодным ветерком.
Майк вклинился между двумя женщинами:
— Я репортер из Сети Новостей Вселенной. Меня зовут Майкл…
— Либерти, — закончила рыжеволосая женщина. — Я видела ваши репортажи. Чаще всего они объективны.
Майк кивнул:
— Они всегда такие, когда я заканчиваю их. Если что-то неверно, я виню моих редакторов.
Женщина пристально посмотрела на Майка, и в этот миг он понял: эти зеленые глаза могут легко превратиться в острые лезвия, которые тяжело ранят его сердце.
— Меня зовут Сара Керриган, — непринужденно произнесла она, обращаясь к Майку и демонстративно игнорируя лейтенанта Своллоу.
«Отлично, — подумал Майк. — Это не страж порядка».
— Откуда вы, мисс Керриган? — спросила лейтенант Своллоу. Она продолжала улыбаться, однако теперь Майк чувствовал в этой улыбке изрядное напряжение. Что-то в мисс Керриган явно раздражало лейтенанта Своллоу.
— Университет планеты Чау Сара, — ответила Сара, пристально посмотрев на офицера. — Часть социологической группы, находившейся здесь, когда произошла атака.
— Удобное место, — сказала Своллоу, — особенно теперь, когда никто не может этого проверить.
— Я сожалею о том, что случилось с вашей планетой, — проговорил Майк неожиданно для самого себя. Вообще-то он намеревался лишь прикрыть негласное обвинение Своллоу, но в этот момент осознал, что его действительно задело то опустошение, что он видел с орбиты. И даже смутился, потому что по-настоящему об этом раньше и не задумывался.
Рыжеволосая женщина снова повернулась к репортеру.
— Я знаю, — просто ответила она. — Я чувствую ваше сожаление.
— Так что вы здесь делаете, мисс Керриган? — Похоже, Своллоу была настолько же тупа, как и любимый нож Андерсона, которым он вскрывал письма.
Керриган ответила:
— То же, что и любой другой здесь, капрал…
— Лейтенант, мэм! — резко перебила ее Своллоу.
Керриган довольно улыбнулась:
— Лейтенант, да. Пытаюсь понять, что происходит. Пытаюсь выяснить, существует ли на самом деле план эвакуации, или же конфеды затеяли здесь колоссальное задуривание мозгов.
— Что вы имеете в виду? — рявкнула Своллоу, но Майк тут же перефразировал вопрос:
— Вам кажется, здесь что-то не так с эвакуацией?
Керриган громко рассмеялась:
— Разве это не очевидно? Толпы людей вывели из городов в удаленные районы.
— Города тяжело оборонять, — заметила Своллоу.
— А пустыню легко? — парировала Керриган. — Создается впечатление, что конфеды занимаются ерундой, желая создать видимость бурной деятельности. Они с удовольствием гоняют беженцев по округе, будто шашки по доске, не имея реального плана эвакуации.
— Я думаю, эти планы еще разрабатываются, — тихо произнес Майк.
— Я тоже читала официальные сообщения, — ответила Керриган. — И мы оба знаем, как много в них правды. Нет, Конфедерация Людей создает лишь видимость активности, перемещая здесь население в надежде, что они окажутся готовы.
— Готовы к чему? — спросил Майк.
— Готовы к следующей атаке, — холодно ответила Керриган. — Готовы к чему-то худшему.
— Мэм, — произнесла Своллоу, — я должна объяснить вам: Конфедерация делает все, что в человеческих силах, чтобы помочь людям с Map Сара.
Керриган резко прервала ее:
— Они делают все, что в человеческих силах, чтобы защитить себя, солдат! Конфедерацию всегда интересовала только собственная бюрократия, на остальное она плевать хотела. Конфедерацию никогда не волновали ее люди, особенно те из них, которые живут не на Тарзонисе.
— Мэм, я должна сообщить вам… — начала Своллоу. На ее лице играла еле заметная улыбка.
— Это я должна сообщить вам, что история Конфедерации так же омерзительна, как и нынешние ее действия. Она намеревается списать в расход систему Сара точно так же, как списала колонии во время Войны Гильдий и на Корале.
— Мэм, — начала Своллоу, — теперь я должна предупредить вас, что мы находимся в военной зоне, где опасные разговоры пресекаются очень быстро.
Майк заметил, как пальцы лейтенанта Своллоу потянулись к прикладу автомата.
— Нет, лейтенант, — ответила разъяренная Керриган, — я должна предупредить вас. Конфедерация отправляет вас на бойню, а вы покорно и тупо туда следуете.
Краска залила лицо Своллоу.
— Не заставляйте меня делать то, о чем можете пожалеть, мэм.
— Я ничего не заставляю вас делать! — прошипела Керриган. — Это ублюдки из Конфедерации ставят собственные интересы превыше всего. Люди для них всего лишь средство достижения их целей. Они пробрались внутрь вас и управляют вами издалека, до тех пор, пока вы игрушка в их руках! Так что вот в чем вопрос: собираетесь ли вы следовать той программе, которую они вставили в вас, или нет?
Майк отступил на шаг, когда понял, что еще немного — и между женщинами начнется потасовка. Он огляделся по сторонам, но никто в лагере, похоже, не обращал на них ни малейшего внимания.
Несколько мгновений обе женщины стояли лицом к лицу, скрестив взгляды. Первой не выдержала лейтенант Своллоу, она отступила назад и убрала руку с приклада.
— Я обязана заверить вас, мэм, что вы заблуждаетесь. — Лицо Своллоу побелело, а слова она выдавливала силой. — Конфедерация думает только о своих гражданах.
— Если вы обязаны заверить меня, значит, обязаны! — огрызнулась Керриган. — Вам нужно еще что-нибудь от меня или я уже могу идти и начинать наслаждаться иллюзией свободы?
— Нет, мэм. Вы можете идти. Прошу прощения, что побеспокоили вас.
— Ничего. — Пронзительные зеленые глаза Керриган на миг потеплели. Она обернулась к Майку. — Отвечая на ваш следующий вопрос: вы найдете некоторые ответы на базе Антем(11). Это примерно в трех километрах на запад отсюда. Но не отправляйтесь в одиночку. — Она бросила беглый взгляд на лейтенанта, повернулась, быстрым шагом пересекла лагерь и скрылась за палатками.
— Женщина явно в стрессовом состоянии, — сказала Своллоу сквозь стиснутые зубы и достала упаковку стимулятора.
— Несомненно, — согласился Майк.
— Обычное дело, когда люди винят своих спасителей в своих же проблемах, — продолжила она, прижимая стимпак к бугристой коже на задней стороне шеи. Аппарат тихо зашипел.
— Верно.
— Здесь не место и не время для каких-либо инцидентов. — Ее лицо постепенно приобретало естественный цвет, дыхание выравнивалось.
— Вы абсолютно правы.
— Думаю, лучше не докладывать об этом, — уверенно заявила она.
Майк вспомнил о бывшем хобби Своллоу.
— Конечно, — согласился он.
— А сейчас нам пора отправляться, — подытожила лейтенант Эмили Джейсон Своллоу, направляясь к «джипу».
— Угу, — буркнул Майк, почесывая подбородок и глядя вслед Керриган.
Он думал было отправиться за ней, но понял, что не найдет ее, если только она сама не захочет быть найденной. Ему надо было ее о многом расспросить. Например, о том, откуда она узнала, каким был его следующий вопрос.
Он собирался спросить ее о случаях наблюдения ксеноморфов. Это было следующим вопросом, который он хотел задать. Конечно, Керриган могла узнать об этом его вопросе, разговаривая с теми же людьми, которых ранее опрашивал он сам.
Или же было что-то еще, касавшееся Керриган, что помогло ей узнать его мысли.
Догоняя лейтенанта Своллоу, он решил, что никогда не станет играть с Сарой Керриган, независимо от того, какое из предположений верно.
Глава 5.
База Антем
Природа не терпит пустоты, а человеческая природа ненавидит отсутствие информации. Когда мы ее не находим, то отправляемся на ее поиски. Иногда мы ее сочиняем.
Именно так и произошло в системе Сара. Понимая, что ничего не знаем, мы бросились во внутренние районы в поисках ответов — ответов, находить которые, как мы вскоре поняли, нам совсем не хотелось.
Мы были дураками, когда полагали, что с нами все будет в порядке. Мы отправились без всякой подготовки. Мы ринулись в атаку, не имея преимущества в оружии. Мы не понимали, во что ввязываемся.
И мы были просто идиотами, когда думали, что протоссы стали первой чужой расой, повстречавшейся человечеству.
Манифест Либерти
Пришлось потратить немало лести, чтобы уговорить лейтенанта Своллоу изменить обратный путь и заехать на базу Антем. Он рассказал ей, что узнал в лагере от других беженцев, тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать новой вспышки ярости.
Однако Керриган изрядно завела Своллоу, и теперь лейтенант в безмолвном напряжении вела машину по проселочной дороге, идущей из лагеря. Стимпак помог ей взять под контроль свою злость, но не уничтожил ее полностью.
За машиной тянулся пыльный шлейф, и Майк Либерти не сомневался, что обитатели Антема заметят их приближение.
Однако когда они добрались, город был пуст.
— Похоже, все эвакуировались, — заметил Майк, выбираясь из машины.
Лейтенант Своллоу лишь хмыкнула в ответ и подошла к багажнику. Открыв его, она достала гауссову винтовку.
— Возьмете одну, сэр? — спросила она.
Майк отрицательно покачал головой.
— Может, хотя бы пистолет?
И от этого он отказался и направился к ближайшему дому.
Это был шахтерский городок: не более дюжины домов из местной древесины и заранее подготовленных строительных контейнеров. Ныне он стал городом-призраком. Никакого скота, никаких собак и даже ни одной птицы.
Тогда почему, подумал Майк, у него такое ощущение, будто за ним наблюдают?
Первый дом оказался шахтерской конторой. Деревянный пол, жилые помещения в задней части. Он выглядел так, будто обитатели покинули его совсем недавно. На весах, стоящих на прилавке, лежали синие кристаллы.
Майк вошел внутрь, а Своллоу задержалась в дверях, держа оружие наизготове. Какой-то едкий запах витал в воздухе.
— Они эвакуировались, — сказала она. — Нам следует поступить так же.
Майк поднял кофейник. Он был горячим и полностью выкипел, на дне виднелась затвердевшая гуща.
— Он все еще включен, — отметил Майк, выдергивая вилку.
— Они уходили в спешке, сэр, — ответила Своллоу, явно начиная нервничать. — Вы говорили, эвакуируемые жаловались, что их силой забирали из домов.
Майк прошел за прилавок и вытянул ящик.
— Тут в кассе остались деньги. Не представляю себе работника, забывшего свою наличность. Или солдата, не позволившего забрать ее. Странно.
Он скрылся в задней комнате.
Своллоу окликнула его, и Майк вернулся.
— Чье-то жилье. Похоже, там дрались, — сказал он.
— Не хотел эвакуироваться, — ответила Своллоу, взглянув на Майка. — Наверное, они вытянули его до того, как он смог закрыть свою лавочку.
Майк кивнул:
— Давайте проверим остальные дома. Вы пойдете по одной стороне, я — по другой.
Лейтенант Своллоу тяжело вздохнула:
— Как пожелаете, сэр. Но будьте на виду.
Майк пересек улицу. Налетел сильный ветер, и пыльные вихри закружились по главной улице Антема. Пустой город, покинутый и людьми, и животными.
Тогда почему, подумал Майк, волосы у него на затылке встают дыбом?
Напротив конторы находилась пара жилых домов. Как и офис оценщика, они казались покинутыми буквально минуту назад. В одном работал видеоэкран, беззвучно показывая принимаемые с помехами новости. Шел ролик о боевом крейсере, беспрепятственно летящем сквозь космос. Надпись внизу свидетельствовала, что это «Норад-II».
Рядом с мягким креслом перед видео лежала банка, из которой вылилось пиво. Майк поймал себя на том, что осматривает комнату в поисках забытых сигарет. Увы…
Третий дом оказался центральным магазином, и было похоже, что он подвергся нападению грабителей. На полу валялись перевернутые корзины и сброшенные с полок продукты. Большой стенд для оружия позади кассы был разбит вдребезги. Оружия не было.
Наверное, Сара Керриган хотела, чтобы он нашел именно это. Признаки вооруженного столкновения. Что здесь произошло? Эвакуация? Или схватка с протоссами?
Майк оглянулся и увидел Своллоу, направляющуюся к двухэтажной таверне на противоположной стороне улицы. Он вошел в магазин, и под ногами у него что-то захрустело.
Он присел и увидел, что пол покрыт не то какой-то плесенью, не то лишайником — в общем, какой-то темно-серой субстанцией, по краю покрытой твердой, но эластичной на ощупь коркой. Внутри видна была паутина из темных жгутов, очень похожих на артерии.
Что-то пролили здесь, а неизвестный вид плесени быстро этим воспользовался. Очень быстро, подумал Майк, потому что все произошло не более двух дней назад.
Но в магазине находилось и еще что-то. В задней части склада раздался какой-то звук, словно что-то скользило по деревянным плитам. Звук повторился. Затем наступила тишина.
Дикое животное? Змея? А может, беженец, избежавший первой эвакуации или вернувшийся позже. Майк сделал еще один шаг вглубь комнаты, лишайник захрустел под ботинками.
В этот момент его пронзила мысль, что он безоружен.
Своллоу громко позвала его с другой стороны улицы. Майк бросил взгляд на дальнюю комнату, развернулся и направился к Эмили.
— Мне кажется, там, в магазине, что-то есть, — сказал Майк, подходя к бару.
— Я нашла жителей, — прохрипела Своллоу, вжавшись в стену рядом с дверью. Шрамы на ее шее вздулись, глаза были широко открыты.
Она была ужасно напугана, и страх разъедал ее программу ресоциализации. Было ясно, что она снова впрыснула себе стимпак: разряженная капсула валялась на крыльце.
Майк не удержался и заглянул в открытую дверь бара.
Таверна превратилась в бойню. Человеческие тела висели вверх ногами, связанные тонкими веревками, закрепленными на потолке. С одних были содраны одежда и плоть; у других оторваны конечности, трое обезглавлены. Три черепа стояли посреди бара, аккуратно разделенные, с выставленными напоказ мозгами.
Вдруг что-то, похожее на гигантскую многоножку, обвилось вокруг одного из тел. Оно напоминало огромную личинку ржавого цвета. Существо поедало человеческую плоть.
Майку стало тяжело дышать, и он пожалел, что сам не принял стимулятор. Он сделал шаг в комнату.
Под ногами хрустнула корка лишайника. В какой-то момент Майк понял, что он здесь не один.
Он ощутил чье-то присутствие раньше, чем увидел. Чувство, что за ним наблюдают, вернулось.
Майк начал отступать назад, к выходу. Обернулся, собираясь что-то сказать Своллоу.
Нечто смутное из дальней части бара, бросившись вперед одним невообразимым прыжком, мгновенно оказалось у двери.
Оно не задело Майка. Но что-то сильно толкнуло его в бок, и он упал с глухим стуком, ударившись о доски крыльца, извернулся и увидел, как лейтенант Своллоу, так вовремя толкнувшая его, расстреливает огромную собаку на улице. Нет, это была не собака. Существо имело четыре лапы, но на этом сходство заканчивалось. Клочья оранжевой плоти не имели кожи, мускулы проглядывали наружу. А голову украшала пара огромных, низко посаженных бивней.
Существо пронзительно визжало под огнем металлических шипов из гауссовой винтовки. Ультразвуковые заряды прошили его в дюжине мест, и оно вертелось в грязи, пока Своллоу удерживала палец на курке.
— Своллоу! — закричал Майк. — Оно сдохло! Лейтенант Своллоу, прекратите стрелять!
Своллоу резко отпустила курок. Пот градом катился по ее лицу, а в уголках рта выступила пена. Она тяжело дышала. Свободная рука неосознанно потянулась к ножу.
Майк понял, что по ресоциализации нанесен сильнейший удар, встроенная программа вот-вот могла потерять контроль над женщиной.
— Святая Богоматерь, — выдохнула Своллоу. — Что это такое?
Майка это мало интересовало. Вместо ответа он крикнул:
— Назад в «джип»! Мы вызовем бронированные войска! Скорее!
Он сделал два шага, но заметил, что Своллоу так и стоит у двери, пялясь на растерзанную собакоподобную тварь на улице.
— Лейтенант! Это приказ, черт побери! — рявкнул Майк.
Это сработало. Прелесть ресоциализации в том, что объект ее воздействия делается крайне восприимчив к приказам, особенно под действием стимуляторов. Своллоу сразу же взяла себя в руки и рванула к «джипу», обогнав Майка. И тут затаившиеся в магазине существа зашевелились. Еще несколько собакоподобных тварей ринулись через двери наружу. Майк понял, что они могут прыгнуть и ударить в спину, пока они со Своллоу несутся к «джипу».
Однако твари не напали. Наоборот, они остановились, ожидая, когда парочка приблизится к машине, и тут-то позади «джипа» выросло еще что-то.
Майку показалось, что это змея, кобра, приготовившаяся к броску. Змея с бронированной головой, сзади переходящей в широкий костяной воротник, как у доисторических ящеров. Змея с двумя выступавшими из тела конечностями, которые заканчивались похожими на косы опасными лезвиями.
Сейчас эти косы пронзили капот «джипа» и уперлись в землю под машиной. Змееподобная тварь издала шипящий победный вопль.
Своллоу выругалась:
— Они нас окружили!
Майк схватил ее за рукав:
— Контора. Там всего один вход. Быстрее туда!
Репортер ринулся в указанном направлении, лейтенант мчалась по пятам.
Он услышал позади выстрелы и крики собакоподобных тварей. Это Своллоу прикрывала их задницы.
Майк притормозил в дверях офиса и быстро осмотрел комнату. С тех пор как они были здесь в последний раз, здесь ничего не изменилось. Он забежал за стойку и схватил примитивный дробовик. Переломил его и обнаружил два заряженных патрона.
Да, офис оставался в таком виде, как будто хозяина внезапно куда-то вызвали. Или вытащили.
Своллоу стояла в дверях, стреляя очередями. Раздалось несколько воплей, а затем наступила тишина.
Он выглянул наружу и увидел полдюжины тел на улице, все — собакоподобные твари. Сейчас они еще меньше напоминали обычных животных, неповрежденные части их тел бугрились наростами и жгутами мышц. Одна из тварей все еще подергивала лапой в студенистой луже, которая, похоже, была ее кровью.
Змееподобная тварь с косами исчезла. «Джип» смятой шелухой валялся в конце улицы, горючее темным пятном расползалось по песку под ним.
— Это и есть твари, уничтожившие Чау Сара? — придушенным шепотом спросила Своллоу. Ее зрачки настолько сузились, что глаза казались белыми.
Майк помотал головой. Существа, которых они видели в космосе, были окружены страшной красотой. Золотые и серебряные, они казались сотворенными из всплесков света и природной энергии. У этих же тварей не было ничего, кроме мышц, крови и бешенства. Они были отвратительны.
— Об Иисусе, где же эта громадина? — спросила Своллоу.
Майк поперхнулся пылью и страхом:
— Нам нужно уходить отсюда, пока они не перегруппировались.
Своллоу повернулась к нему с расширенными от ужаса глазами и с паникой в голосе выкрикнула:
— Отсюда? Мы только что пришли сюда!
— Они перегруппируются и нападут снова.
— Они животные! — рявкнула лейтенант, и ствол ее винтовки медленно стал подниматься в направлении Майка. — Пристрели нескольких, и остальные побегут.
— Не думаю. Животные не подвешивают свои жертвы. И не берут трофеи.
Своллоу коротко, придушенно вскрикнула и отступила вглубь офиса:
— Нет, не говорите этого.
— Своллоу. Эмили, я…
— Не говорите этого, — повторила она, продолжая отступать. — Не говорите, что они разумны. Потому что тогда они понимают, что мы в западне, и они смогут добраться до нас когда пожелают. Черт, нас поимели.
Она продолжала пятиться, и вдруг половицы под ней подломились. Она вскрикнула, и винтовка выпала из ее рук, когда под ногами разверзлась дыра.
Из глубины ямы послышался громкий лязг зубов.
Своллоу извернулась в падении, схватившись за доски, чтобы не провалиться. Клацанье стало громче.
Майк рванулся вперед, чуть не уронив собственное оружие:
— Эмили, хватайтесь за мою руку!
— Убирайтесь, Либерти! — прорычала Своллоу с побелевшими от страха глазами. Свободной рукой она схватилась за свой боевой нож. — О боже, они прямо под нами!
— Эмили, хватайтесь за мою руку!
— Кто-то должен вернуться, — ответила она, выхватив нож и ударив по чему-то невидимому в дыре. — Они могут атаковать и сверху. Отправляйтесь! Скорее назад в лагерь! Предупредите людей!
— Я не могу…
— Давайте! Это приказ, черт побери! — Своллоу рычала, в то время как остатки ее ресоциализации разлетались вдребезги под напором атаки тварей. Она дико вскрикнула и стала отчаянно отбиваться от наседавших собакообразных.
Майк повернулся к двери и заметил там тень. Не задумываясь, он нажал оба курка дробовика, и гной взорвавшейся «собаки» окатил его с ног до головы.
Тогда он побежал. Не оглядываясь назад, он понесся, отбросив в сторону разряженный дробовик, к «джипу». Когда лейтенант Своллоу доставала винтовку из багажника, там было еще оружие, ведь она предлагала Майку последовать ее примеру.
Он почти успел, когда земля под «джипом» разорвалась.
Бронеголовая «змея» с лапами-косами. Она ждала его.
Поднявшаяся земля откинула Майка в сторону, и он стал отползать назад, подальше от «змеи». Тварь увидела его, из-под бронированного панциря на жертву смотрели ярко-желтые глаза.
В этих глазах был разум. И голод. Но души в них не было.
Существо поднялось на свой хвост, возвышаясь над разбитым «джипом». Оно было готово броситься вперед. Майк закрыл лицо руками и закричал.
Его крик заглушил звук автоматной очереди из гауссовой винтовки.
Майк поднял глаза и увидел, что огромная змея крутится и дергается под неослабевающим потоком винтовочных шипов. Извиваясь, она выстреливала из своего бронированного тела колючки, которые осыпали землю вокруг подобно смертоносному дождю.
Затем заряды попали в бензобак, и машина взорвалась, забирая с собой и ящера. Напоследок он проревел нечто, что могло быть как проклятием, так и воззванием к какому-то неизвестному богу.
Взрыв снова бросил Майка на землю, а жар огня ударил по незащищенным лицу и рукам. Он взглянул в конец улицы. Ни малейшего признака «собак». Одни трупы.
Майк услышал какой-то звук сзади и развернулся на месте, не поднимаясь с земли. Он ожидал увидеть еще нескольких собакоподобных тварей, но понял, что ошибся, когда посмотрел назад. Это был звук шагов, издаваемых парой обутых ног, а не мозолистых лап.
Слава богу, солнце заслоняла огромная фигура человека. Широкоплечая, с тяжелым автоматом, торчавшим из поясной кобуры на боку. Из-за головокружения Майк сначала решил, что тень принадлежит солдату из подразделения Своллоу, что лейтенант каким-то образом сумела запросить подкрепление, когда они расстались.
Когда же в голове прояснилось, Майк понял, что на человеке не было формы пехотинца. Он был одет в потрепанные грубые штаны из кожи и чистую, но уже полинявшую джинсовую рубашку с закатанными рукавами. Легкий боевой жилет, сделанный из какой-то сетчатой, похожей на кожу ткани, наводил на мысль, что человек состоит в каком-то военном подразделении. О том же говорила и гауссова винтовка у него на боку. Ботинки были очень качественные, но весьма изношенные, впрочем, как и остальная одежда.
— С тобой все в порядке, сынок? — Человек протянул руку.
Майк ухватился за руку и, кряхтя, поднялся на ноги. Он ощущал себя одним большущим ушибом, а голос этого парня звучал в его ушах как будто издалека и с каким-то металлическим эхом.
— Отлично. Живой, — выдохнул он. — Вы не пехотинец.
Теперь он смог рассмотреть лицо своего спасителя. Песочно-русые волосы, аккуратно подстриженные усы и борода.
Мужчина сплюнул в пыль:
— Не пехотинец? Я буду расценивать это как комплимент. Я представляю в этих землях местный закон. Маршал Джим Рейнор.
— Майк Либерти. СНВ, Тарзонис.
— Журналист? — спросил Рейнор. Майк кивнул. — Далековато от дома, не находите?
— Да, мы проверяли сообщения… О боже!
— Что?
— Своллоу! Лейтенант! Я оставил ее в конторе! — Майк, шатаясь, побрел в офис оценщика.
Представитель закона следовал за ним, держа свое оружие наготове. «Собак» после взрыва не было видно.
Майк обнаружил лейтенанта Своллоу лежащей лицом вниз, все так же наполовину провалившись в яму. Одна рука продолжала сжимать боевой нож, вторая вцепилась в разломанные доски пола.
Маршал осмотрел комнату.
— Сынок… — предостерегающе начал он.
— Помогите мне, — попросил Майк, хватаясь за руку Своллоу, которой та держала нож. — Мы можем вытянуть ее и… О боже!
Нижней части лейтенанта Эмили Джейсон Своллоу больше не существовало. Ее тело заканчивалось клочьями мяса, а несколько позвонков свисали с разорванного позвоночника, словно бусины на порванной нитке.
— О боже! — повторил Майк и отпустил тело.
Со слабым шелестящим звуком оно сползло в яму. Раздался глухой удар, а потом звук еще чего-то, движущегося внизу.
Майк упал на колени, наклонился, и его рвало до тех пор, пока рвать уже стало просто нечем. Голова раскалывалась от боли, ему казалось, кто-то высосал его мозг.
— Жаль вас прерывать, — сказал Рейнор, — но мне кажется, нам надо уходить. Полагаю, все, что я сделал, так это уничтожил одного из их офицеров. Пристрелил капитана, если вы понимаете, о чем я. Они перегруппировываются. Нам лучше идти. У меня снаружи байк. — Он запнулся на миг. — Сожалею о вашей подруге.
Майк кивнул и почувствовал, как его желудок предпринял последнюю попытку опустошиться.
— Да, — выдавил он наконец. — Я тоже.
Глава 6.
Мураши
О войне легко читать на бумаге. Она кажется такой далекой, черно-белой. Даже самые важные военные отчеты написаны в отстраненной, бесстрастной манере, которая не в состоянии передать читающим их, как это страшно на самом деле.
Это не более чем фильтр чувств, позволяющий получающим данные отделять сообщения и цифры от ужасной реальности. Вот почему люди, направляющие армии, позволяют делать со своими войсками все те страшные вещи, которые ни один нормальный человек даже и вообразить себе не может. Вот почему направляющие и не желают смотреть.
Но когда ты, встречаешься со смертью лицом к лицу, когда ты оказываешься один на один с выбором — убить или умереть самому, все меняется.
Фильтры исчезают, и ты лично встречаешься с безумием.
Манифест Либерти
— Их называют зергами, — сказал маршал Рейнор, забираясь на свой ховерцикл. — Мелкие называются зерглинги. Тот змееподобный, которого мы взорвали, — гидралиск. Как правило, они немного сильнее мелких.
У Майка было ощущение, будто он прополоскал рот тухлой водой, однако он нашел в себе силы спросить:
— Кто их так назвал? Кто дал им название «зерги»?
Рейнор ответил:
— Пехотинцы. От них я услышал эти названия.
— Логично. Эти пехотинцы не упоминали о ком-нибудь под названием «протоссы»?
— Точно, — подтвердил Рейнор, пристегивая репортера ремнем. — У них были сияющие корабли, и они спалили Чау Сара. Могут появиться и здесь, как я понял. Вот почему все уже сбили ноги в поисках спасения.
— Думаешь, это те же самые? — Как-то незаметно Майк перешел с Рейнором на «ты».
— Не знаю. А ты?
Майк неопределенно пожал плечами:
— Я видел их корабли над Чау Сара. И я бы удивился, узнав, что эти… существа… управляли ими. Может, они их союзники? Или рабы?
— Возможно. Это лучше, чем другой вариант.
— И каков этот вариант?
— Что они враги, — ответил полицейский, запуская двигатель ховерцикла. — Это намного хуже для любого, кто окажется между ними.
Они объехали мертвую базу Антем в последний раз. Майк при помощи своего передатчика заснял царившую вокруг разруху, когда Рейнор выстрелил по деревянным строениям осколочными гранатами. Позади они оставили лишь столб дыма.
Рейнор рассказал, что является мобильным разведчиком группы беженцев, состоящей из представителей местных властей. В данный момент они направлялись на станцию Блэкуотер(12), находящуюся в нескольких километрах от базы Антем.
— В противоположной стороне, в трех километрах отсюда, лагерь беженцев. — Майк показал назад. — Может, отправимся туда?
— Нет, мы получили сигналы о помощи из Блэкуотера и должны были выяснить, что там случилось.
— А вы ничего не слышали о лагере беженцев? — спросил Майк.
— Нет. Разумеется, это выглядит так, будто Конфедерация хочет заставить население планеты метаться, как обезглавленных кур.
— Кто-то уже говорил мне то же самое как раз перед нашим отправлением сюда.
— Кто бы это ни говорил, — произнес Рейнор одобрительно, — голова у него работает как надо.
Они плавно летели над ухабистой местностью, Рейнор менял направление лишь тогда, когда приходилось объезжать крупное препятствие. Ховерцикл «Стервятник» представлял собой байк с длинным вытянутым носом. Для полета он использовал технологию понижения гравитации, позволявшую ему парить в футе над землей. Бортовой компьютер и сенсоры в передней части помогали «Стервятнику» оставаться в стабильном положении, игнорируя небольшие валуны и кустарник.
Пристегнутый сзади, Майк подумал: «Нужно было взять одну из этих… и приличный набор боевых доспехов». Перед глазами снова возникла лейтенант Своллоу, и он попытался представить, как бы все обернулось, будь она завернута в свой защитный кокон из неостали.
Спустя час они нагнали группу Рейнора. Маршал не лукавил: это действительно было специфическое сборище из представителей местного правительства, вовремя отправленных в пустыню по приказу морской пехоты. Майк представил, с каким удовольствием полковник Дюк отдавал этот приказ.
Колонна остановилась на привал, и Рейнор поприветствовал одного из охранников в хвосте.
— Впереди наткнулись на кое-что неожиданное, — сообщил солдат из колониального отряда, упакованный в броню СМС-300. — Похоже на старый командный пункт.
— Наш? — спросил Рейнор.
— Вроде. Его нет ни на одной карте местности. Мы послали разведчиков проверить его.
Рейнор повернулся к Майку:
— Хочешь остаться?
— Лучше за пределами планеты, — съязвил тот. — Но пока это невозможно, хотелось бы увидеть все своими глазами. Это моя работа. Мой долг. — Он вспомнил базу Антем.
Рейнор пробормотал что-то похожее на согласие и дал полный газ. Они поднялись на невысокий холм и увидели командный пост на другой стороне.
Майк знал, чего можно ожидать от командных постов. Они были везде, даже на Тарзонисе. Полукуполы, под завязку набитые сенсорным оборудованием и компьютерами. Малые автоматические фабрики по производству строительных машин для работы в местных шахтах. Персонала и охраны на постах было немного, да они в этом и не нуждались. Гениальный конструктор снабдил дно строения по кругу реактивными двигателями, чтобы здание легко можно было переместить в необходимую точку. Но когда приходилось идти на это, обо всех остальных функциях можно было забыть.
Пост, видневшийся сейчас вдали, был другим. Он выглядел слегка оплавленным. Не поврежденным снаружи, а скорее сморщившимся, как яблоко, слишком долго пролежавшее на солнце. Густая растительность покрывала стены. Полукругом к посту осторожно приближались колониальные силы, местные необстрелянные отряды.
— Никогда не видел ничего подобного, — сказал Рейнор. — Так заросло, да и все остальное… Чтобы прийти в такое состояние, он должен был оказаться здесь еще до того, как основали колонию.
Майк взглянул на землю вокруг фундамента командного поста. Затем окликнул Рейнора:
— Посмотри туда!
— Куда?
— На землю. Здесь какая-то серая дрянь. Такую же мы обнаружили в Антеме до того, как зерги атаковали нас.
— Думаешь, это связано?
— О да, — кивнул Майк.
— С меня хватит, — ответил маршал, включая микрофон связи на своем байке. — Это здание заражено зергами, парни. Давайте надерем им задницу!
Майк, не выключавший свою камеру, добавил:
— Скажи им, пусть ищут зерглингов. Они могут выглядеть как наросты.
Предупреждение было излишним. Земля перед командным центром разорвалась и выплюнула две группы ободранных «собак». Колониальные войска были настороже и мгновенно уничтожили их. Зерглинги не имели шансов и были разорваны на куски первыми же залпами. Отразив первое нападение, местное ополчение обстреляло зажигательными зарядами командный центр. Здание заполыхало.
Не сходя с байка, Рейнор стрелял осколочными снарядами из небольшого гранатомета, пока крыша не треснула, как скорлупа. Майку открылся прекрасный вид: ворох ядовитых лиан, буйство оранжевого, зеленого и фиолетового. Вдоль одной из стен висели коконы малосимпатичных зародышей каких-то тварей. Отчаянные вопли огласили округу, когда огонь добрался до них.
— Ты заснял это? — спросил Рейнор, когда крыша рухнула, похоронив под собой содержимое зараженного здания.
— Да. — Майк выключил свое записывающее устройство. — Теперь мне нужно как-то выйти на связь, чтобы отправить репортаж.
Рейнор усмехнулся:
— Я ведь говорил тебе, что эта банда беженцев — представители правительства. Если у кого и есть приличная система связи, так это у них.
Маршал Рейнор снова оказался прав. Беженцы имели более чем приличную связь, и в обычные времена она была бы превосходной. Но когда Майк подключился, стало очевидно, что части системы вышли из строя повсеместно. В сети было множество явных дыр, а уровень фонового шума оказался чрезвычайно высоким. Как и фермы, сеть связи вынужденно игнорировалась, что неизбежно привело к ее разветвлению.
Компонуя материал для репортажа, Майк задавался вопросом, что выкинут военные цензоры, прежде чем передадут его в СНВ, и что может изменить Хэнди Андерсон. Зрители и те, кто отправляется на Map Сара, должны знать о происходящем, несмотря ни на что.
Репортер уместил большинство данных, полученных в лагере беженцев, в одну боковую колонку, но не упомянул о размолвке между Своллоу и Керриган. Он описал в подробностях ситуацию на базе Антем и снабдил материал кадрами сожжения командного центра, а закончил репортаж замечанием о том, что командный центр не значился ни на одной колониальной карте, будучи абсолютно уверен, что цензоры выкинут именно эту строку, если решат, что должны что-то выбросить. Майк не сомневался, что они пропустят кадры, на которых отважные колониальные силы уничтожают зерглингов. Победоносные действия, подобные этим, всегда хорошо проходили через военных цензоров.
Как только репортаж прошел через буфер в главную сеть, Майк стряхнул оранжевую пыль со своей куртки. Затем он поймал Рейнора в походной столовой. Песочноволосый мужчина предложил ему чашечку кофе, который относился к военному типу «В» — густая холодная жижа, напоминающая мягкий асфальт.
— Ты отправил свой репортаж? — спросил представитель закона.
— Угу, — кивнул Майк. — Даже имя твое написал правильно. — Он устало улыбнулся.
— С тобой все о’кей? — спросил Рейнор. У него вышло «йокей».
Майк пожал плечами:
— Выдержу. Писанина помогает пройти через все это.
— Ты ведь и раньше видел смерть, верно?
Майк снова пожал плечами:
— На Тарзонисе? Конечно. Случайные перестрелки. Суициды. Нападения бандитов и автомобильные катастрофы. И даже кое-что такое, что могло бы составить конкуренцию тем телам, подвешенным в таверне. — Он тяжело вздохнул. — Но признаюсь, никогда ничего подобного смерти лейтенанта.
— Да, тяжело, когда говорил с жертвой за мгновение до случившегося, — произнес Рейнор, отхлебнув асфальта, — а когда все так внезапно… Но я хочу, чтобы ты знал: в этом не было твоей вины.
— Ты-то откуда можешь это знать? — с внезапным раздражением спросил Майк. Он действительно был уверен, что Своллоу на Антеме погибла именно из-за него.
— Я знаю, потому что я маршал. И хотя мне никогда не доводилось видеть ничего подобного тому, что произошло на базе Антеем, я тоже бывал в передрягах, когда одни оставались живы, а другие умирали. И живые впоследствии испытывали вину за то, что уцелели.
Майк на мгновение задумался:
— Хорошо, и что же вы рекомендуете, доктор Рейнор?
Рейнор пожал плечами:
— Ничего особенного. Продолжать жить своей жизнью. Делать то, что должен. Не вешать нос. Ты был напуган, но уже приходишь в себя.
Майк кивнул:
— Ты знаешь, если говорить о продолжении обычной жизни, есть у меня одно дело.
— И что же это?
— Научиться пользоваться этой боевой броней. Я упустил случай, когда летал с флотом, и с тех пор уже успел об этом пожалеть. Похоже, здесь это может оказаться жизненно важным.
— Так оно и есть. — Рейнор взглянул на репортера поверх своей кружки. — Да, я думаю, у нас имеется запасной костюм двухсотого уровня. И мы собираемся разбить здесь лагерь, пока не получим известия от морской пехоты. Вполне подходящее время для тренировок.
Спустя полчаса Майк уже стоял возле столовой, одетый в броню. Понадобилось всего десять минут, чтобы отыскать бронекостюм среди хлама, который эвакуируемые везли с собой, и еще двадцать, чтобы облачиться в него. Майк вспомнил, что Своллоу надевала свой всего за три минуты, не более. «Сначала научись ползать, а уж потом — ходить», — сказал он сам себе.
В принципе, бронекомплект был похож на механизированные боевые скафандры, использовавшиеся экипажем «Норада-II». Он был неуязвим для ружейного огня, имел ограниченные функции жизнеобеспечения (в отличие от скафандров пехотинцев, позволявших находиться в космическом пространстве) и базовую защиту от ядерного, биологического и химического оружия. Однако это была более ранняя модель по сравнению со стандартными экземплярами пехотинцев, почти антиквариат. Местная власть получила от правительства Конфедерации явно подержанные комплекты.
Костюм увеличил рост Майка на целый фут, ботинки огромного размера были оснащены собственными стабилизационными компьютерами, чтобы удерживать его в вертикальном положении. Кроме того, бронекостюм немного висел в паху, пока Рейнор не показал Майку рычажок для подъема ножных опор. Скафандр был герметичным и семь дней мог работать на переработанных отходах. Майк решил не уточнять, на каких именно.
Плечевая часть также была увеличена и вмещала дополнительные комплекты боезапаса и сенсорные матрицы. Ранец являлся огромным кондиционером, не дающим телу перегреваться. Более совершенные модели снабжались глушителем, снижавшим уровень шума и тепла, но эта модель была изношенной и множество раз залатанной.
В некоторых частях она казалась немного тесной, широкими полосами охватывала руки и ноги. Другие же части выглядели легкими и открытыми.
— Уплотненные области — часть спасательной системы, — сказал Рейнор, — закрепляя костюм. — Если будет прямое попадание в руку или ногу, скафандр закроет брешь как турникет. Кое-что потеряешь, но остальное уцелеет.
— Я чувствую какие-то пустоты под руками, — заметил Майк.
— Да, точно, это осталось от пехотинцев. Там когда-то лежали стимпаки. Колониальная милиция их не использует. У многих появляется пристрастие к наркотику. — Он защелкнул последний зажим и загерметизировал Майка. Журналист качнулся назад и вперед, ощущая себя черепахой на ходулях.
Рейнор был облачен в свою собственную броню, столь же потрепанную и поношенную. Маршал кивнул из-за открытого визора:
— Броня выдержит стрельбу из большинства пулеметов, однако хороший игольник все-таки сможет пробить ее насквозь. Именно поэтому почти все отряды передней линии вооружены гауссовыми винтовками С-14 под названием «прокалыватель». Эти винтовки стреляют восьмимиллиметровыми иглами.
— Что теперь?
— Теперь ты пройдешься, — ответил Рейнор. За ними уже наблюдали несколько солдат, а у входа в столовую собралась небольшая толпа. — Пошел.
Майк взглянул на сигнальное табло, расположенное вдоль края визора. Он читал инструкции раньше, на корабле, и знал: маленькие огоньки говорят о том, что все отлично. Он шагнул вперед.
Майк полагал, что шаг будет подобен выползанию из болота, поскольку он поднимал огромный вес обутой ноги. Вместо этого ступня, соединенная с сенсорами и поддерживаемая целой тонной кабельных связей, поднялась почти до пояса. Высоко вскинув ногу, Майк потерял равновесие, и его повело назад. В ответ завыли сервоприводы, и он крутанулся, с гулким ударом грохнувшись на бок.
Рейнор прикрыл лицо руками, пытаясь придать себе задумчивый вид, но не смог скрыть усмешку, что расцвела на его физиономии. Майк заметил, как несколько других военных обменялись деньгами. «Отлично, — подумал он, — они заключают на меня пари». Огоньки на его визоре предупредительно мигали желтым. Он взглянул на них, сверился по памяти с инструкцией и понял, что все они тараторят: «Эй, болван, ты упал».
— Руку не подашь? — спросил Майк.
— Будет лучше, если ты поднимешься сам. — Голос Рейнора звучал сдавленно от сдерживаемого смеха.
«Прекрасно», — подумал Майк, медленно перекатываясь на живот. Он обнаружил, что может оттолкнуться одной рукой, но шевелить огромными ногами было очень и очень тяжело. Наконец он принял более или менее вертикальное положение.
— Хорошо, — одобрил Рейнор. — Теперь иди. Давай.
В этот раз Майк попробовал лишь шаркнуть ногой, и скафандр в ответ тяжело шагнул вперед, подняв тучу оранжевой пыли. Он прошаркал десять шагов вперед, повернулся и одолел еще десяток. На втором повороте он был уже достаточно уверен в себе, чтобы попробовать сделать настоящие шаги. Майк не упал и стал двигаться уже уверенно. Датчики снова мигали зеленым, и репортер успокоился, поняв, что не повредил костюм. Также он порадовался, что во время тренировок на «Нораде-II» не слишком насмехался над новичками.
Рейнор сбегал к стоявшим неподалеку ополченцам и вернулся с гауссовой винтовкой. Он вручил ее Майку, и облаченная в броню рука репортера сомкнулась на большей из двух рукояток. Меньшая предназначалась для стрелка без брони, потому что тяжелый ствол нужно было держать обеими руками. Но в броне Рейнор мог поднять винтовку без труда.
— Выстрели в тот валун, — произнес он, изо всех сил стараясь не улыбаться.
Майк было решил, что маршал радуется его достижениям, но, прицелившись, он задумался: бронированная черепаха на ходулях собирается выстрелить из винтовки.
— Подожди, — сказал репортер. — Как эта штука среагирует на отдачу?
Рейнор повернулся к остальным ополченцам:
— Видали? Я же говорил, он умнее, чем кажется.
Несколько солдат потянулись к своим бумажникам.
Он сказал Майку.
— Ты упрись, широко расставив ноги. Бронекостюм скомпенсирует отдачу в руку с оружием.
Майк снова повернулся к валуну, уперся и дал очередь. Поток игл вырвался из ствола винтовки и изрешетил валун. Каменные осколки разлетелись во все стороны, и Майк увидел белый шрам, вырезанный им на поверхности камня.
— Неплохо, — заметил Рейнор, уже вовсю улыбаясь. — Эта скала теперь подумает дважды, прежде чем атаковать хранимых Богом людей.
У Майка словно груз свалился с плеч. Своллоу мертва, а неизвестные ксеноморфы шастают по диким землям, наполненным беженцами. Но он уже кое-что предпринял для решения этой проблемы. Люди Рейнора намеревались держаться вместе, пока на них не выйдут пехотинцы. Майк посчитал разумным остаться с группой Рейнора еще день, может, два, а затем либо прибиться к группе пехотинцев, направлявшейся в город, либо самому добираться туда. Черт, раз уж история о схватке колониальных пехотинцев с зергами попала в местные новости, их группа вполне может оказаться одной из первых в очереди.
Он не беспокоился о репортаже до конца следующего дня, когда прибыли настоящие морские пехотинцы.
Они с ревом спускались с оранжевого неба, будто закованные в сталь фурии. Посадочные шлюпки конфедератов сели с четырех сторон вокруг лагеря беженцев, препятствуя побегу. Как только они приземлились, тотчас же высадились тяжело бронированные пехотинцы в полном современном снаряжении. Их сопровождали файрбэты(13), специальные отряды, вооруженные плазменными огнеметами. Из чрева одной шлюпки вышел единственный «голиаф» и стал вести наблюдение за дальним краем лагеря.
Пехотинцы быстро окружили лагерь и рассредоточились среди беженцев. Они потребовали от колониальных военных немедленно разоружиться и сдаться. Застигнутые врасплох и ничего не понимающие, колониальные солдаты безропотно подчинились.
Майк, уже облаченный в свою обычную гражданскую одежду и длинный плащ, направился к палатке Рейнора. Он зашел в нее как раз в тот момент, когда маршал кричал в свой видеоэкран:
— Вы что, спятили?! Если бы мы не спалили проклятую фабрику, вся эта колония уже просто кишмя кишела бы этими тварями! Возможно, если бы вы не потратили свое драгоценное время, добираясь сюда…
— Пока я прошу тебя по-хорошему, парень… — Знакомый голос из-за экрана заставил похолодеть сердце Майка. Он не мог видеть лицо говорившего, но знал: на другом конце видеосоединения находится полковник Дюк собственной персоной. — Я прибыл сюда не для того, чтобы болтать с вами. А теперь сдайте им оружие.
Рейнор пробормотал:
— Полагаю, ты не был бы настоящим конфедератом, не будь ты настоящим засранцем.
После этого он отключил связь и, обернувшись к Майку, произнес:
— Типичное мышление конфеда. Мы делаем за них их работу, и это, естественно, их раздражает.
Два пехотинца в полной экипировке возникли в дверях.
— Маршал Джим Рейнор, мы имеем предписание арестовать вас за измену…
— Да, да… — вздохнул Рейнор. — Я уже получил любовное послание от вашего полковника. — Он положил оружие на стол. Пехотинцы забрали его.
— Во время нападения на командный пост здесь также находился Майкл Либерти из Сети Новостей Вселенной, — сказал пехотинец, поворачиваясь к Майку.
— Ну, он… — начал Рейнор.
— Уехал, — оборвал его Майк, доставая удостоверение репортера. — Мое имя — Рурк. Местная пресса. Майки смылся вчера после отправки своего репортажа.
Пехотинец провел выменянную идентификационную карту через считывающее устройство и хмыкнул. Майк надеялся, что появление дыр в глобальной коммуникационной системе не позволит показать фотографию Рурка. Наконец пехотинец произнес:
— Мистер Рурк, вы находитесь в запретной зоне. Вам следует немедленно покинуть ее.
— Что за… — начал было Рейнор.
Но Майк перебил его:
— Конечно, сэр. Я ухожу.
Пехотинец продолжил:
— Я должен предупредить вас, что по военному законодательству любой ваш репортаж об этих событиях будет предварительно рассмотрен военными цензорами. О всех недопустимых высказываниях будет немедленно доложено, а автора накажут по всей строгости закона.
— Понятно, парень. Я хотел сказать «сэр», — поправился Майк.
Рейнор окликнул Майка:
— Эй, Рурк, ты мог бы взять мой байк. — Он передал репортеру ключи. — Похоже, что он не понадобится мне в ближайшее время.
— Наверняка, маршал, — ответил Майк.
Представитель закона пристально взглянул на него.
— И если ты вдруг встретишь этого парня Либерти, — произнес он твердо, — передай: я надеюсь, ему удастся сделать что-нибудь во всей этой кутерьме. Ты понял?
— Разумеется, старик, — ответил Майк. — Разумеется.
И все же Майк не смог расслабиться, пока не удалился от лагеря беженцев на добрых пять километров. Когда он уезжал, людей Рейнора, всех вместе, заводили в посадочные шлюпки. Если Дюк следует стандартной военной процедуре конфедератов, их поднимут на тюремное судно на высокой орбите.
Майк утешал себя тем, что на орбите они получат хоть какую-то защиту от зергов и протоссов.
Изначально Майк собирался вернуться обратно в город, попасть на какой-нибудь корабль, покидающий планету, а затем (как только он вернется на Тарзонис) позволить Хэнди Андерсону разбираться с деталями его несанкционированного путешествия. Но мысль, что Рейнор останется гнить в какой-то тюрьме, остановила его. Черт побери, маршал оказался одним из старых добрых парней, которых достаточно развелось в пограничных мирах. К тому же в Антеме он спас Майку шкуру.
На миг перед глазами всплыло лицо лейтенанта Своллоу. Она помогла ему, а он ее подвел. Не важно, что говорил Рейнор: Майк продолжал чувствовать себя виноватым. Неужели он подведет и Рейнора?
— «Подводить» — такое мерзкое слово, — пробормотал он, уже понимая, что не сможет оставить товарища в лапах Дюка. Достигнув черты города, Майк уже решил, что должен забраться на челнок, идущий на «Норад-II», и выяснить отношения с полковником.
«Черт подери, может статься, у нас окажутся соседние камеры», — подумал он.
Город был уже полностью эвакуирован, и даже на главных въездах не стояли кордоны. Улицы выглядели необычно пустыми, не было даже ни одного отряда конфедератов. Пролетая по пустынным улицам, Майк размышлял о том, что же произошло с журналистами, коротавшими время в кафе. Сидели они еще там или их тоже эвакуировали на какую-нибудь свалку во внутренних районах?
Вдруг раздался тяжелый удар, и ховерцикл дернулся под Майком. Оглянувшись назад, он обнаружил, что еще один «Стервятник» подкрался к нему и ударил в задний левый бампер. За поляризированным стеклом Майк разглядел силуэт водителя, указывавшего на свое ухо. Универсальное обозначение для фразы «Включи свое радио, идиот».
Майк щелкнул тумблером на своем передатчике, и на экране возникло лицо Сары Керриган.
— Следуйте за мной, — произнесла она.
— Пытаетесь прибить меня?
— Дурацкий вопрос, особенно если учесть, что вы и так уже мертвы.
— Что? — вскрикнул он.
— Об этом сообщали час назад. Говорилось, что несколько террористов в украденных бронескафандрах файрбэтов нанесли удар по автобусу, битком набитому репортерами. Жертвы идентифицировали по их жетонам. Поздравляю, вы на первом месте в списке погибших.
— О боже! — Майк почувствовал тяжесть в желудке. Свои журналистские жетоны он отдал Рурку. Вдруг его осенила мысль, что строительный скандал настиг его и здесь, в этой дыре.
Керриган рассмеялась:
— На Тарзонисе нет никакого скандала со строительными поставками, господин репортер. Просто кто-то пожелал видеть вас мертвым. Вы слишком много знаете, Либерти.
Живот Майка забурлил.
— Что вы имеете в виду?
Из передатчика раздался треск помех.
— Я считаю, ваш отчет с полей вызвал бурные овации местных вооруженных сил. Тот факт, что они сражаются с зергами, а пехотинцы этого не делают, болезненно очевиден. Так что Дюку не оставалось ничего иного, кроме как арестовать местные отряды и вывезти их с планеты. Он хочет оставить территорию без защиты. Разве это не очевидно? Если вы действительно желаете помочь местным, следуйте за мной.
Майк покачал головой:
— А если я откажусь?
— Тогда я столкну вас с дороги, а затем потащу за собой, — протрещал канал связи. — Господи, вы водите, как какая-нибудь бабуля.
С этими словами Керриган резко рванула свой «Стервятник» вперед и взяла влево. Либерти последовал за ней, с испугом осознав, что входит в повороты по слишком широкой дуге.
Они направлялись в район складов, часть из которых теперь представляла собой не более чем пустые оболочки. «Стервятник» Керриган проскользнул в открытую дверь одного из них. Майк также влетел внутрь, и дверь за ним захлопнулась.
— Ваш маневр был довольно опасен, — произнес Майк, выбираясь из «Стервятника». — Должно быть, вы считаете себя очень хорошим водителем.
— Да, так и есть. Еще я очень хорошо обращаюсь с ножами. И огнестрельным оружием тоже. Вы украли его? — спросила она, глядя на байк.
— Получил от друга.
— Ваш друг не слишком заботился об этом агрегате. Это безопасное место. Прежде чем мы продолжим путь, нам нужно уладить одно дельце.
Раньше, чем Майк успел среагировать, Керриган молниеносно сорвала с него журналистские удостоверения. Легким движением она подбросила их в воздух, выхватила ручной лазер и спалила жетоны в верхней точке полета. Оплавленные остатки упали на бетонный пол.
— Мы думаем, удостоверения репортеров отслеживаются. Это объясняет неприятное происшествие с парнем, у которого были ваши настоящие жетоны. В конце концов они обнаружат, что вы живы, и попробуют вас найти. Теперь идите сюда. Мне нужно установить кое-какое оборудование.
Она отвернулась, оставив матерящегося Майка, и начала передвигать какие-то агрегаты в задней части помещения.
— Теперь вам известно, что доверять отрядам Дюка нельзя. Так, может, хотя бы выслушаете нашу сторону? — Она наклонилась, чтобы проверить несколько соединений.
Майк узнал оборудование:
— Это же целая голографическая установка!
— Самая современная, — с улыбкой подтвердила Керриган. — Мой командир был достаточно удачлив, чтобы достать лучшую.
— В самом деле лучшую, если уж он может себе позволить собственного телепата. — Майк усмехнулся.
— Да, верно, — произнесла Керриган после паузы. — Я не очень-то скрываю это, не правда ли?
— Я чуть было не решил, что вы моя большая поклонница, — ответил Майк, — но как-то с трудом верится, что вы случайно натолкнулись на меня, когда я въезжал в город. Я был уверен, что телепатами были только солдаты-«призраки» из пехоты Конфедерации.
— Ну когда-то я занималась этой работой. Надоело, и я бросила.
— Не нужно быть телепатом, чтобы понять, что это лишь часть истории. — Майк пожал плечами, а затем добавил: — Это не та работа, с которой уходят на покой. А еще я думал, что у телепатов есть некие блокираторы, чтобы оградить нас, обычных людей.
— Как раз наоборот, — с горечью проговорила Керриган. — Блокираторы держат ваши мелкие грязные мысли вдали от моего мозга. Тяжело знать, что никто из людей не заслуживает доверия. — Она с грустью посмотрела на Майка. — Ванная комната в дальнем углу. Нет, там нет окна, через которое можно было бы ускользнуть. Мне не хотелось бы стрелять вам по ногам, чтобы вы не сбежали. Но если потребуется, я это сделаю.
— Почему я? — проворчал Майк, направляясь в уборную.
— Потому, идиот, — крикнула ему вслед Керриган, — что вы нужны нам! А теперь попудрите носик и возвращайтесь сюда.
Когда Майк вернулся, она уже завершила установку голографической системы. Система имела полноценную проекционную тарелку и могла уместиться в нескольких чемоданах.
— Это не так, вы знаете, — сказала она, когда он приблизился.
— Интересно, умение читать мысли было бы преимуществом для репортера? — Майк начинал привыкать к такому быстрому одностороннему общению.
— Нет. — Керриган помотала головой. — Большинство того, что я получаю, лежит не на поверхности, и даже остаток обычно слишком туманен. Животные потребности, и все это дерьмо. И секреты. Черт побери, вся моя жизнь была наполнена этими секретами. И это очень старит, очень быстро.
— Извините, — произнес Майк, внезапно поняв, что даже не знает, думает он так на самом деле или нет.
— Да, вы так думаете. Только не знаете, что вы так думаете. И у меня нет сигарет. Пора.
Она сдвинула переключатель и начала что-то шептать в микрофон. Небольшая тарелка голографического передатчика тихо зажужжала, и из света соткалась человеческая фигура: крупный мужчина, широкоплечий, в похожей на военную форме. Густые брови, горбатый нос, огромные усы и выдающийся подбородок, черные волосы с проблесками седины.
Майк узнал его с первого взгляда по множеству объявлений о розыске по всей Конфедерации.
— Мистер Либерти, я рад, что вы среди нас, — произнесла сияющая фигура. — Я Арктурус Менгск, лидер «Сынов Корала». Приглашаю вас присоединиться к нам.
Перевод: Knari.
Примечания:
1 Antebellum (лат. ) — до войны (здесь и далее примечания переводчика ).
2 Liberty (англ. ) — свобода.
3 В оригинале игра слов: “press gang” одновременно можно перевести как «шайка журналистов» и «группа вербовщиков в армию».
4 Акрофобия — боязнь высоты.
5 Один дюйм примерно равен 2,5 см.
6 Именно такой фразой на старых картах отмечались неизведанные территории, «белые пятна», указывая, что местность может быть опасной.
7 Duke (англ. ) — герцог.
8 Swallow (англ. ) — ласточка.
9 Один фут примерно равен 30,5 см.
10 Один фунт примерно равен 450 гр.
11 Anthem (англ. ) — гимн, торжественная песнь.
12 Blackwater (англ. ) — дословно «черная вода».
13 Firebat (англ. ) — скорее всего имеется в виду сокращение от “fire battalion” (огневое подразделение).
Новичок